Она всё приезжала и приезжала вечерами. Потом уезжала. И всякий раз, когда троллейбус скрывался за поворотом, я думал о том, что свою молодость я загубил окончательно.
Вскоре мне предложили «разлётную» работу, чему я был несказанно рад. Должность флайт-менеджера пришлась мне по душе. Лётчики меня прозвали «Кошелёк», потому что я часто возил с собой немалые суммы наличных денег, которыми приходилось расплачиваться за услуги аэропортов, к тому же у меня всегда была с собой чековая книжка. Наша молодая авиакомпания не имела возможности содержать в каждом городе своих представителей, поэтому вдобавок ко всему я часто выполнял представительские функции: присутствовал на регистрации, разбирался с проблемными пассажирами.
Особенно я любил ночные рейсы в восточном направлении, которые спасали меня от проведения вечеров или ночей с Олесей. Но таких рейсов было недостаточно, и тогда на помощь приходили ложь и мама.
«Олесенька, а Андрюши нет. Он в Надыме» «Галина Леонтьевна, но ведь Андрей не пилот, почему же он так часто летает?» Я стоял рядом и всё слышал. «Полёты очень вредны для здоровья. Там наверху радиация!» «Ой, Олесенька! Да ты что? ужаснулась мама и взглянула на меня, сведя брови. Какая радиация, Олесенька?» Мамина мимика сигнализировала о том, что вопрос адресован мне, а не Олесе, и теперь придётся объяснять, какая у нас там наверху радиация и как это может повлиять на рождение внуков.
Олеся всякий раз шумела, бесновалась и бузила, жаловалась маме на моё отсутствие и искала у неё поддержки. «Давайте позвоним директору авиакомпании и будем возмущаться! Андрея просто загоняли! А если начальство не примет меры, то в газету напишем!..»
Мама зачастую просто не могла придумать, что ей сказать. Почему она жалела Олесю для меня было всегда загадкой. Как и любая мама, она хотела, чтобы её сын был счастлив, выбрал бы любимую женщину, причём как-то сразу и безошибочно, особо долго их не перебирая, и отлично понимала, что в жизни так не бывает. Именно поэтому она то призывала меня не мучить Олесю и самому не мучиться, то вдруг заявляла, что не понимает, что конкретно меня не устраивает: женщина как женщина, и что по большому счёту ей всё равно каких внуков нянчить рождённых по любви или по нелепой случайности, а то и вовсе предлагала не заморачиваться, а обрюхатить Олесю мол, когда у нас появится общий ребёнок, то всё встанет на свои места. Она сочувствовала, понимала Олесю, защищала её и в то же время не хотела служить основанием возникшего треугольника, тем более что основание это держалось, по сути, на вранье.
Впрочем, враньё в этой ситуации не такой уж и грех, случай здесь особый. Олеся сумасшедшая. А если так, то какая разница где ложь, а где правда? Здесь важно выбрать правильную техническую таблетку, всучить больному, чтобы тот успокоился и никому не причинял беспокойства.
Вот Катя никакая не сумасшедшая и буйно ни на чём не помешана, и совершенно точно никогда такой чуши моей маме не говорила бы по телефону насчёт радиации, жалоб директорам и писем в газету. Катя сразу поставила бы меня к стенке без мам, администрации и прессы: «Летаешь? Летай! А бабки где?»
Олесю же, если и интересовали деньги, то только на молоко с батоном и нотные тетради. Больше всего её интересовало, где я и почему я не с ней.
«В Караганде» однажды опрохвостилась мама. И тогда я махал руками, словно суфлёр из ямы, широко и бесшумно раскрывая рот, подсказывая ей правильный текст: «В АЛМА-АТЕ! В АЛМА-АТЕ!»
Мама на «Алма-Ату» маршрут моего лжеполёта исправлять не стала, положила трубку и спросила, какая, к чертям собачьим, разница: в Караганде, в Алма-Ате То есть вроде как раз тот случай, когда сумасшедшим всё равно.
Нет, не всё равно! ворчливо пояснял я. У нас нет рейсов в Караганду.
Ну не будет же Олеся звонить в вашу справочную и узнавать, какие есть рейсы?! возразила мама и вмиг опомнилась: Впрочем, эта будет Уж если она собиралась звонить директору авиакомпании, то что ей стоит позвонить всего лишь в справочную?..
Мама немного о чём-то поразмышляла, после чего взялась меня чихвостить.
Андрюша! Если у тебя не хватает смелости порвать с Олесей отношения, ты хотя бы повесил на стене рядом с телефоном расписание своих самолётов! Или список городов наклеил, какие можно называть, какие нельзя! высказала она и попросила прощения у Господа.