Ермилов Алексей Евгеньевич - Первоначальное желанье стр 5.

Вот одуванчики. Вчера
Цвели весельем бешеным.
И вдруг подставили ветрам
Макушки поседевшие.

Вот был сирени аромат
До головокружения,
Но разве кто-то виноват,
Что отцвело растение.

Вот соловей. За трелью трель
Лилась всю ночь минувшую.
А нынче как закрыли дверь,
Чтоб даром не подслушивал.

Ты мне, любимая, скажи,
Ну как же получается:
Весна короткая, как жизнь,
Начнётся и кончается.

Иннуле

Заря малиновой ладошкой
Приподнимает купол мокрый,
Ещё стекает понемножку
Рассветный дождь на наши стёкла.

Струится влажная прохлада
С полуоткрытого балкона.
Вот первый луч он как награда
Сверкает на груди у клёна.

А вот сквозь сон твоя улыбка
Награда мне, за что не знаю.
Открой глаза и посмотри-ка,
Какую жизнь мы проживаем!

Русский ветер ветер полевой,
Для разбега ровные просторы.
Не теснят его крутые горы,
Не палит пустынь песчаный зной.

Русский ветер ветер полевой,
Трав целебных крепкая настойка.
Под его дыханием постой-ка,
Возродишься телом и душой.

Русский ветер ветер полевой,
На чужбину чудом залетает
И тревожно сердце замирает,
И стучит: домой, домой, домой

Русский ветер ветер полевой,
Он, такой весёлый и бодрящий,
Обернулся смертью леденящей
Для врага, пришедшего с войной.

Русский ветер ветер полевой,
Подожди чуть-чуть, и он примчится
Ничего дурного не случится
С Родиной, с тобою и со мной.
Русский ветер ветер полевой

Вприсядку пляшут рощи, сёла,
Зарайск завидя вдалеке,
А на сиденье том тяжёлый,
Весь на немецком языке.

Ну да, «вначале было слово»
Но мудрый Фауст отвергал
Сей перевод, и снова, снова
Всё в тот же древний текст вникал.

Быть может, «смысл»? Быть может, «сила»?
А может, скрыто в узелке
То, что и непроизносимо
Ни на каковском языке?

Ведь тут нужна такая смелость,
Любовь, тоска, надежда, злость.
Нет ничего а началось,
Нет ничего а завертелось.

В дороге тайну мирозданья
Дано мне нынче отгадать.
Что там начертано? «Желанье»!
Желанье быть, существовать.

Но как оно зашевелилось?
Как началася колея?
Уж слишком много накопилось
В небытии небытия,

И натянулось до предела,
И взорвалось. Да будет свет!
Тринадцать миллиардов лет
Всего с тех пор прошелестело,

И вот в Зарайск я еду, братцы,
Зайти в квартирку «отчий дом»,
На башни древние забраться,
Увидеть даль за Осетром.

Потом потопать по поляне
И просто кожей ощущать
Первоначальное желанье
Желанье быть, существовать!

Существованье бесконечно,
Природа нам твердит про то:
Из ничего не выйдет нечто,
А нечто не уйдёт в ничто.

Всё это было б безупречно,
Но вот какой круговорот:
Что толку развиваться вечно?
А без развитья жизнь умрёт!

И тут философы, конечно,
Столбом встают на полпути:
Быть может, дальше жить беспечно,
Быть может, в дворники уйти.

Вот дерево, оно одно,
Хоть рядышком стоит другое,
А с ними третье заодно,
Но всё ж отдельное такое.

Бредёт отдельно старый кот,
Бегут отдельные котёнки,
Семь воробьёв летят. А вот
Три мужичка стоят в сторонке.

Они поутру пиво пьют
И, обсуждая жизни тонкость,
Явленье точно назовут:
«Бытийная разъединённость».

Они решают (между тем
Пивком ещё слегка затарясь),
Что был неправ Станислав Лем,
Который написал «Солярис».

Первый
Один разумный океан?
Такого вовсе быть не может.
Другой воды хотя б стакан,
И чтоб стакан тот мыслил тоже.

Второй
Ну ты и скажешь! А по мне
Пусть будет мыслящая лужа.
К тому же Ой, смотри, к тому же
Твоя жена в твоём окне!

Третий
Ну вот, с какой же стати я?
Она и мне грозится даже!

Вместе
Разъединённость бытия
Она нам всем сейчас покажет