Он нахмурился. То есть, образно говоря, нахмурился.
Слышать ничего не хочу об этом мире!
Но вы знали его?
Он заговорил медленно, холодно, с расстановкой.
Я никогда не видел этот мир Я никогда там не был.
Но ваш отец построил
Все, с меня хватит. Слышать ничего не хочу об этом!
Он показал мне на дверь мне ничего не оставалось кроме как повернуться и уйти ни с чем, но все-таки я сделал последнюю попытку.
Я из этого мира. Я жил там.
Там никто не жил! он сорвался на крик, там никто никогда не жил! Этот мир так и не был построен!
Он захлопнул дверь перед моим носом. Я стоял на улице, соображая, что мне делать дальше, да и что мне вообще остается делать кроме как пойти домой.
Домой
Черт
Я мысленно представил себе поколения и поколения себе подобных, с самого начала начал, когда мой предок первый раз поднял голову в ночное небо и посмотрел на звезды. То есть, это я образно говорю поднял голову в небо и посмотрел на звезды. Никто уже не помнит, как это было, мы только представляли себе, что это было так посмотрел на звезды и спросил себя, кто и зачем построил его мир.
Я говорю представляли себе Видите ли, наша история удивительная вещь, мы никогда не можем быть уверены в том или ином факте. Нашему миру недодали истины и знания так сильно, что мы ничего не можем знать наверняка. Сходите в наше книгохранилище, возьмите десять книг по истории и получите десять разных мнений об одном и том же событии.
В одном я был уверен точно. Что века и века были люди, которые поднимали головы в небо. Смотрели. Спрашивали себя кто и зачем построил наш мир. Охотник в саванне, одинокий путник в пустыне, отшельник в глухом лесу, ученый, осужденный за ересь, безумец, стоящий на крыше небоскреба перед последним прыжком Казалось, они смотрели на звезды, но нет, они смотрели на меня, они спрашивали меня, кто и зачем построил наш мир
Я ждал. Это я мог. Ждать. Мы ждали миллионы лет, нам ничего не стоило подождать еще полчаса.
В доме погас свет я выждал еще немного, когда все затихнет и уснет, а потом потихоньку пробрался к черному ходу. Я даже не спрашивал себя, что будет, когда меня застукают в чужом доме. Кажется, по теперешним законам меня уничтожат без суда и следствия.
Проникнуть в дом оказалось сложнее, чем я думал. О том, чтобы разбить окно или стену, не могло быть и речи. Подделать ключи и пароли тоже было сложновато. Я прикрыл свое сознание рекламным каталогом, осторожно протиснулся на почтовый ящик. Почтовик недоверчиво посмотрел на меня, бросил в письма с пометкой минус то есть в те, которые скорее всего не нужны хозяину дома.
Теперь мне нужно было выбраться из писем, и как можно скорее вряд ли ненужные письма хранились слишком долго. На мое счастье ящик был открыт никому и в голову не могло прийти, что ненужные письма выберутся и пойдут разгуливать по всему дому.
И тем не менее. Ненужное письмо выбралось и пошло.
Я ходил по дому, открывая портал за порталом. Некоторые распахивались легко, некоторые приотворялись нехотя-нехотя, некоторые оказывались пустыми, мертвыми, давно отжившими свое.
Только сейчас я спохватился, что не оставил копию своего сознания. Совсем. Это было безумием, тем более для меня, который всегда бережно сохранял копии своей памяти, а то мало ли что.
Разумнее всего было выбраться из дома пока цел. Но выбраться из дома было уже невозможно.
Я открыл еще один портал он открылся далеко не сразу, видно было, что им давненько никто не пользовался. Это был добрый знак, возможно, я наконец-то найду здесь то, что искал
Чертежи я увидел не сразу. Вернее, увидел, но не догадался, что это и есть чертежи. Повертел в руках, положил на место, прошел мимо. Только потом торкнуло что-то вернуться, пересмотреть, пролистать
Я увидел Землю.
Вернее, нет, не землю. Землю, какой она могла бы быть, если бы у заказчика хватило денег, если бы у строителей хватило совести, если бы хватило материалов, если бы
Я даже не сразу понял, сколько измерений должно было быть у нашей земли. Сначала я увидел девять, потом повертел чертеж и с трудом насчитал целых двадцать семь. Удивительно, как это ухитрились изобразить на четырехмерном чертеже его явно рисовал не просто профессионал, а настоящий виртуоз.
Я листал мир.
Мир, каким он должен был быть. Дело оставалось за малым, ничтожно за малым понять замысел, и