В истобке мгновенно послышалось движение, дверь резко скрипнула, в сени выскочили растрепанный Тополь, Утреч, Кречет, за ними лез кто-то еще, ругаясь, что его не пускают. Тополь первым увидел Огнеяра, и на его лице отразилось облегчение.
Чего ты? в досаде за напрасную тревогу воскликнул кметь. Я слышу грохочет в сенях, глядь тебя нет. Чего ты тут буянишь?
Утреч огляделся с хитроватым видом искал девушку. Но увидел лежащего у стены, и лицо его мигом переменилось. Огнеяр сам подошел к противнику, присел рядом и перевернул того лицом вверх. Тополь открыл дверь пошире, чтобы пропустить свет очага.
Да отойдите вы, лешачьи дети! крикнул он на кметей, которые, возбужденно и тревожно гудя, пытались через узкую дверь прорваться в темные сени и посмотреть, что случилось. Дайте огня!
Из истобки ему в руки передали горящую смолистую ветку. Тополь склонил ее к лежащему. И все увидели парня с длинными волосами, в рубахе со знаками огня, как на них на всех, и лицо с безжизненно опущенными веками было всем хорошо знакомо. В первый миг все онемели от изумления.
Трещага! воскликнул Утреч, опомнившийся первым, и поднял глаза на Огнеяра. Да ты что? Что вы с ним не поделили? Ты его за кикимору*, что ли, принял?
Огнеяр не ответил. Он сидел на корточках над Трещагой, закусив нижнюю губу, лицо его стало угрюмым и замкнутым.
Э, глянь! Кречет заметил возле порога блеск клинка, перегнулся через лежащего и поднял длинный охотничий нож с костяной рукояткой. Нож был Трещаги, и это тоже все знали.
Он что на тебя? с недоумением спросил Утреч. Не в силах так сразу взять все в толк, он переводил растерянный взгляд с ножа в руке Кречета на лежащего Трещагу.
Огнеяр даже не кивнул в ответ, но и так было ясно, что Утреч не ошибся.
Давай тащи! хмуро сказал Тополь, уже все понявший. Сунув кому-то в руки догорающую ветку, он взял Трещагу за плечи. Не до утра же тут сидеть
Трещагу перетащили в истобку и уложили на полу, огонь в очаге разожгли поярче. В беседе не смолкал гул возмущенных и удивленных голосов: Стая не могла взять в толк, как это один из них оказался таким подлецом и замыслил убить вожака. И как убить исподтишка, безоружного.
За сестру, что ли? неуверенно предположил Ярец.
За сестру! презрительно воскликнул Кречет. А он тут при чем? Девка дура, а он опять виноват?
Как положено стае, Стая Огнеяра крепко стояла за своего вожака. Те, кто ему не верил, здесь не держались. А историю с сестрой Трещаги все хорошо помнили. Прошлой зимой однажды вечером она столкнулась с Огнеяром в темных сенях и выскочила оттуда как ошпаренная, стала кататься по полу в клети*, биться об пол и кричать в беспамятстве: «Волчий глаз, волчий глаз!» Сам Огнеяр был в том же недоумении, что и все, а девка ударилась головой об угол ларя и затихла. После этого она повредилась рассудком и целыми днями теперь сидела, тупо стуча пестом о дно ступы с другой работой она не справлялась, неумытая и нечесаная, а если кто-то из женщин подходил к ней с гребнем, она визжала, кусалась и замахивалась пестом. С приходом темноты, особенно осенью и зимой, она начинала беспокоиться, твердила про волчий глаз и не выходила из дома. И общая молва винила в ее помрачении Огнеяра. Мало ли чего он хотел с ней сделать в темных сенях? Кто их знает, оборотней?
Да как же? Другим кметям это тоже не показалось убедительным. Два года с нами, и ничего. А то вдруг и с ножом! Может, он тоже, того? Кто-то со значением крутил пальцем возле лба.
Что сестра? Кречет был больше всех возмущен предательством Трещаги. Если думаешь, что виноват, зови в поле на честный бой! А так шею ему свернуть не жалко!
Шею не шею бормотал Недан, внук чуроборского ведуна, сам понимающий в лечении. Он уже успел бегло осмотреть Трещагу и сидел возле него на корточках, задумчиво пощипывая маленькую светлую бородку. А вот головой он здорово приложился. До утра нипочем не опомнится. А там, слышь, тоже про волчий глаз песню заведет.
Недан невесело усмехнулся, заправляя за ухо длинную прядь.
Собаке собачья смерть, проворчал Кречет.
Да как же ты отбился? Тополь заметил прорванную рубаху Огнеяра и тревожно сдвинул брови. Недан, ты бы лучше вожака посмотрел. Ты сам-то цел, Дивий?
Цел, коротко ответил Огнеяр, впервые после происшествия подав голос. От него ждали продолжения, и он усмехнулся. Бобер глупый! Железо в огне куется, и меня батюшка Велес огнем отковал. Всякий нож мне брат родной, и этот тоже бить не захотел, боком сорвался.