5. Курайшиты и Сакифиты
В нашей работе мы говорили об объединении племён Курайш и Сакиф, поскольку между ними были тесная связь и старинные отношения, способствовавшие формированию почти единого организма на личностном уровне.
Эти отношения восходят к доисламскому периоду. Первым союзом, в который вступили курайшиты, был союз между обоими сыновьями Илладжа. Это были Шарик и Омар, сыновья Илладжа из племени Сакиф[596].
Эти отношения касались не только политики, но порой переходили в сферу общественных интересов и были связаны с вопросами переселения. У верхушки из курайшитов в Таифе было имущество, необходимое для обработки и возделывания земли и производства[597]. Экономические и торговые интересы Сакиф и Курайш стали почти едиными и совпадали во многих областях[598]. Когда они нападали на Каабу в Мекке, на политической арене действовал эфиопский царь Абраха (он в 534 г. захватил власть и создал в Южной Аравии государство, в котором правили эфиопы. За время своего правления совершил по крайней мере один поход в Центральную Аравию (по мусульманской традиции, в 570 г., но, возможно, в 547 г.; потерпел поражение во время похода на Мекку. Пер.). Для него это дело было трудным, и он не мог отделить Мекку от Таифа, пока против него не вышел Масуд ибн Мутиб ас-Сакафи и не сказал ему: «Этот дом не тот дом, который ты хочешь [заполучить]. Тот дом, который ты хочешь самый большой дом, который построили его жители, это то, что они построили перед тобой»[599]. Это наводит на мысль о том, что существовало сходство между религиозными и политическими постройками у сакифитов и курайшитов и до определённой степени у них был [уважаемый] статус среди арабов[600].
В глазах курайшита Таиф был весьма протяженным пространством, естественным для их влияния. Что касается сакифитов, то они считали священную территорию ал-Харам общей собственностью[601]. Рассказывали, что когда курайшитов стало много, они пожелали проникнуть в Вадж, вади в Таифе, и сказали сакифитам: «Мы делаем вас участниками в ал-Харам, а вы возьмите нас участвовать в Вадж». Сакифиты ответили: «Как мы можем взять вас участниками в вади? Его заселил наш отец, он выкопал его своими руками в скале. А что касается вас, то не вы создали ал-Харам. Его создал Авраам (Ибрахим), молитва и мир ему»[602].
Эти отношения укоренились после возникновения ислама благодаря его войнам и победам. Оба племени были свидетелями этого во время битвы при Ухуде, когда курайшиты вышли в количестве трёх тысяч, включая всех, кто к ним присоединился. Среди них было также сто мужчин из сакифитов[603].
События исламской истории показывают, до какой степени была сильна уверенность Посланника (с) в силе и ловкости людей из племен Курайш и Сакиф, которые могли выполнить свою миссию в построении исламского общества. Поэтому они вселяли надежду на руководство и вхождение в ислам[604]. И, не смотря на их вражду, он не питал к ним неприязни. Эти черты они приобрели в результате своей открытости миру в то время и общения с людьми знания и Писания среди иудеев и христиан, а также сношений с купцами как в своей стране, так и за её пределами[605].
Хиджра первых переселенцев из курайшитов[606] и их союзников и сотоварищей в Медину началась примерно за год до Акабы[607]. Желание получить безопасное убежище подальше от притеснений курайшитов и посвящение себя распространению ислама и призыву к нему относятся к главным факторам их переселения из Мекки в Медину после двух предшествующих эмиграций в Эфиопию[608].
Курайшиты знали, как будут истолкованы результаты этой хиджры в Медину и опасались, что Посланник (с) присоединится к остальным мухаджирам и даст им то, на что они сами были не способны[609]. Поэтому они, насколько могли, создавали препятствия для этой хиджры и старались её сорвать. Однако их действия провалились перед упорством мухаджиров и их искренней решимостью[610]. Говорят, что у Умм Сал-мы, когда она выступила в путь в Медину, были только верблюд и сын на коленях[611]. Это демонстрирует величественную картину веры мухаджиров, силу их решимости и упорство в хиджре, которые заставили эту мусульманку (Умм Салму) уходить в Медину, имея только верблюда и сына на коленях. Из-за недостатка жилья или источников проживания эти первые мухаджиры поселились у нескольких ансаров в Куба[612].