Однако, когда представители Московского армянского комитета явились к Брюсову с просьбой взять на себя редактирование сборника, он ответил решительным отказом. «С одной стороны, мне представлялось невозможным взять на себя редактировать книгу, относящуюся к той области знания, которая мне была едва знакома; с другой (сознаюсь в этом откровенно), я не предвидел, чтобы подобная работа могла дать что-либо важное, что-либо ценное мне самому», писал Брюсов. Лишь уступая настоятельным просьбам армянских литераторов, Брюсов дал предварительное согласие
Приступив к работе над антологией без энтузиазма, но с присущей ему ответственностью и добросовестностью, Брюсов очень скоро почувствовал, что эта работа превратилась для него в «заветное, страстно любимое дело», которое заняло все его помыслы, которому он уже не мог не отдаться всей душой. Он начал с изучения армянского языка: с незнакомого языка он, как правило, не переводил. За короткое время два-три месяца он научился читать и писать по-армянски.
Понятно, что Брюсов овладел армянским языком не в такой степени, чтобы переводить стихи без подстрочника, тем более древние и средневековые. Но при обширной лингвистической эрудиции Брюсова и его удивительной способности воспринимать чужой язык приобретённых знаний было достаточно, чтобы он мог слушать армянскую речь, чувствовать её звучание, схватывать смысл, воспроизводить её. А недостатки в освоении языка, затруднявшие более глубокое проникновение в содержание и дух произведений, Брюсов стремился компенсировать обстоятельным изучением истории Армении, армянской литературы, а также творчества переводимого автора.
За полгода он прочёл, по его же словам, «целую библиотеку книг» на разных доступных ему языках. И это было не простое чтение, а настоящая, серьёзная исследовательская работа
Одновременно с изучением армянского языка, литературы, истории и работой над переводами Брюсов вёл интенсивную переписку со многими русскими поэтами, приглашал их участвовать в сборнике, посылал им подстрочники произведений для перевода, убеждал, агитировал, давал советы. Он смог привлечь к участию в антологии виднейших поэтов России того времени. Среди них следует особо выделить Александра Блока, чьи переводы для сборника явились образцом высокого художественного мастерства, а также других выдающихся русских поэтов Бальмонта, Иванова, Сологуба, Ходасевича, Бунина и др.
В августе 1916 г. сборник «Поэзия Армении» вышел в свет. В многочисленных отзывах читателей и критиков этот сборник расценивался как яркий праздник культуры двух народов. В 1923 г. на вечере, посвящённом памяти Брюсова, Ованес Туманян говорил: «Я не могу не выразить открыто своего бурного и искреннего восторга и благодарности нашим лучшим друзьям за мастерство и любовь, проявленные ими в этом прекрасном начинании Сколько нужно искусства, умения, чтобы перевод передал не только своеобразную форму подлинника, но и его неповторимый аромат! Значение сборника Поэзия Армении велико: он не только даёт возможность армянам продемонстрировать плоды своей творческой мысли перед другими народами, но и явится ценным изданием для русской литературы Такие культурные предприятия одно из общественно значимых средств взаимного сближения народов».
(По К. В. Айвазяну и Г. А. Татосяну)1. Как возникла идея издать сборник русских переводов армянской поэзии?
2. Почему именно Брюсову предложили возглавить работу по созданию сборника? Какой была его первая реакция на предложение?
3. Каким образом Брюсов работал над сборником армянской поэзии? Кого из виднейших поэтов России он привлёк к этой работе?
4. Какие отзывы получил сборник «Поэзия Армении» со стороны российской и армянской общественности? Какое значение придавал этому сборнику Ованес Туманян? О чём он говорил на вечере, посвящённом памяти Брюсова?
3.2. Познакомьтесь с отрывками из предисловия Брюсова к антологии «Поэзия Армении». Прочитайте стихотворение Брюсова «К Армении» (1916).
В изучении Армении я нашёл неиссякаемый источник высших, духовных радостей как историк, как человек науки, я увидел в истории Армении целый, самобытный мир, в котором тысячи интереснейших, сложнейших вопросов будили научное любопытство, а как поэт, как художник, я увидел в поэзии Армении такой же самобытный мир красоты, новую, раньше неизвестную мне вселенную, в которой блистали и светились высокие создания подлинного художественного творчества.