Значит, моя сила не изменилась.
Теперь засмеялись Мина, Радха и брахман-отшельник.
Вечером случилось чудо.
На стоянке, в маленькой баньяновой роще,
в тени высокой, оранжевой сланцевой скалы,
у оленьего ручья, увидев танцующую Радху,
отверженный брахман был потрясен.
Глаза его блестели, а губы шептали стихи.
Очарованный красотой Радхи,
он молча взял из рук Мины таблу,
сел на камень и запел.
Это была песня летящей любви. Все замерли.
Голос юноши был чистым, хрустальным, высоким.
Это был голос чистого мира Любви.
Словно ребенок, заплакала Мина.
Торговец пряностями смотрел на дальние горы.
Забыв обо всем, с ребенком на руках застыла Радха, глядя на певца.
Невыразимое счастье бродило среди людей, слушающих юношу с синими глазами и волосами с рано выпавшим снегом.
В эту ночь Мине приснился сладкий сон.
Крепко спал и торговец Кумара.
В эту ночь всем приснились счастливые детские сны.
Рано утром Бодхи увидел Радху и Аджигарту, сидевших возле ручья.
Всю ночь они просидели рядом, держась за руки и улыбаясь.
Все вокруг было серо, пасмурно, душно.
Притихли обезьяны вдоль извилистой дороги.
Багровый диск солнца гневно смотрел на пыльную завесу, покрывшую долину, леса и горы.
Бодхи шел впереди спокойным, размеренным шагом.
Следом шли Мина и Кумара, несший в мешке за спиной уснувшего ребенка.
Замыкали шествие влюбленные Радха и Аджигарта.
Они не говорили. Только улыбались молча.
Они не замечали пасмурного дня. Они не видели дорогу.
Бог Любви Кама летал над ними.
Богиня страсти соединяла их руки.
В час заходящего солнца путники вышли из чащобы горного леса на край каменистого плато.
Бодхи поднял руку:
Там, внизу, долина Белых Камней. За ней река и город.
Пойдем ночью. Сейчас стоянка.
Бодхи поднялся выше, на одну из горных террас, и углубился в темный, сухой лес.
Ребенку нужно было дать отвар из сухих лесных ягод.
Уходя, царевич видел, как на стоянке Кумара развел небольшой костер и в котелке стал кипятить воду.
Сидя под деревом, Мина слушала его новые истории.
Радха кормила ребенка.
Аджигарта собирал хворост.
Было пронзительно тихо.
Щемящее чувство витало над лесом.
Отряд, ждавший царевича у реки, получил знак от своего лазутчика.
Всадников было пятьдесят. Они спешились и, обходя полукругом, стали подниматься по склону.
Командиром полусотни был Раван.
Необычайной силы воли, он был страшен из-за шрамов, покрывавших его лицо.
Приказ правителя Чолы был краток
царевича Рудру уничтожить.
Воины окружили стоянку.
Сквозь заросли буйного тамириска Раван видел людей на стоянке.
Пелена пыли и дым костра заслоняли сидящие фигуры.
Лазутчик еще раз сказал:
Я видел его собственными глазами.
Видел его багровый хитон, который он не сменил на желтые одеяния паломника.
Раван дал знак и лучники подняли тяжелые луки.
На стоянке раздавался смех.
Черный предводитель взмахнул мечом
и туча стрел полетела на людей.
Вслед раздался крик атаки
и воины с мечами бросились на стоянку.
Бодхи, бросив на землю собранные в лист сочные ягоды,
бежал по тропе к выходу из леса.
Это была гора, где тропы, словно ленты на священном дереве, обвивали ее по большим и малым кругам.
Бодхи бежал и слышал шелест летящих стрел.
С высоты горного кряжа Бодхи видел, как туча стрел накрыла путников.
Видел бегущих воинов с мечами.
Слышал крики со своим именем.
Он понял все. Ятра превращалась в войну.
Царь Рударам сказал:
Паломник должен совершать в пути добрые дела. Воздавать добром за добро.
Бодхи положил на землю посох странника.
Снял суму с чашей.
Посмотрел на дерево:
«Люди шли со мной. Они мне верили. Теперь их нет, и ничто не вернет их.
За добро добром.
За зло по справедливости.
Люди, поднявшие меч на безоружных, не увидят рассвета».
Раван и его воины, стоявшие внизу на выступе скалы, подняли головы, услышав крик сверху.
Над ними, на краю зарослей стоял царевич Рудра.
Он был один и без оружия.
Слушайте меня, воины Чолы.
Мое имя Рудра. Я сын царя Рударама.
Я, правитель Канчипурама, говорю Вам Вы не увидите рассвета.
Неожиданно он повернулся и побежал к лесным чащобам Горы Черного Буйвола.