Снежинки мелькали в тусклом свете уличного фонаря, падали ему на ладонь, почти мгновенно таяли. Рука окоченела от холода, и Богдан нехотя нацепил варежку. Запрокинул голову кверху, выдохнул, увидел, как белые клубы его дыхания окутывают падающие снежинки и будто бы затормаживают их падение.
Ага! торжествующе рассмеялся он. Я хладный дракон, мое дыхание ледяное, всех застужу!
И помчался, порыкивая и пофыркивая, напугал стаю ворон, обедающих чьим-то батоном, наверняка выпавшим из продуктовой сумки. Вороны недовольно каркая взлетели кверху, а пропустив мальчика-дракона немедленно вернулись обратно, к своему занятию.
Между тем, Богдан мчался дальше, по улице, воображая себя огромным, страшным, с хвостом и такими лапищами, что ого-го! Расправив воображаемые крылья, Богдан решил взлететь к небу и тут наткнулся на живую стену. Ощупал, медленно приходя в себя, не веря и вглядываясь в роговые пластины, заметил, что стена дышит. Поглядел назад, увидел фонарь с тусклым светом и ворон, поглядел вверх и увидел большущую голову, увенчанную остроконечными рогами.
Ах! отшатнулся он и сел на землю.
Что не нравлюсь? насмешливо произнес кто-то, у него в голове. Между тем, я дракон!
С ледяным дыханием? машинально переспросил Богдан.
С ледяным, подтвердил дракон.
Богдан моргнул, открыл рот, снова закрыл.
А откуда ты?
Ты позвал! тут же заявил дракон и склонил голову, разглядывая мальчика. Хочешь, покатаю?
Что-то в голосе дракона Богдана насторожило, и он замотал головой.
Ну как хочешь, произнес дракон с обидой в голосе.
Тяжело топая, он отошел, развернул крылья и взлетел. Богдан смотрел, разинув рот. Дракон гордо продемонстрировал себя. Огромной тенью пронесся он над мальчиком и вернулся, смирно усевшись наподобие человека и с любопытством рассматривая Богдана:
Скажи мне, начал дракон, ты на самом деле существуешь?
Это я у тебя хотел спросить! возмутился Богдан. С языка снял!
А люди вкусные? продолжал расспрашивать дракон.
Не знаю, не пробовал, отрезал Богдан и пока дракон не задал новый вопрос, выпалил вслух, откуда ты, где живешь, как тебя до сих пор не заметили?
Заметили, задумчиво повторил дракон и облизнулся, я бы тебя попробовал, но ты, кажется, нашего роду, а?
Какого еще роду? повторил Богдан, недоумевая.
Ты колдун! веско сказал дракон. Я это всем нутром чую!
И продолжил, весело улыбнувшись и показав острые зубы:
У нас тоже есть колдуны, но немного, совсем немного. Колдунов боятся. Они творят невозможные вещи, а еще, перешел он на шепот, колдуны добровольно присоединяются к войскам Сатаны!
Ну и что в этом страшного? не понял Богдан.
Не знаю, честно признался дракон и рассмеялся, мне и так хорошо!
А ты колдун? спросил Богдан.
Дракон повалился на спину, задирая к снежному небу толстые лапы. Он хохотал:
Ой, уморил, колдун! и сел, я смотрю, ты не в курсе, как должен вести себя настоящий колдун!
Ну? с обидой в голосе и вслух, воскликнул Богдан.
Колдун должен соблюдать дистанцию, вести себя осторожно с теми, кто не является колдунами, должен контролировать свою силу, а не то, результат будет плачевным! важно, будто по заученному тексту, проговорил дракон.
Почему? прошептал Богдан, вспоминая житие своего одинокого деда.
Да, потому что ненароком ты можешь рассердиться и поразить смертью себе подобного, рассердился дракон, как ты можешь этого не знать?
Я только учусь.
А, так ты еще маленький! понял дракон. А взрослые у вас толстые?
Есть и худые! машинально, думая о своем, отозвался мальчик.
И эти толстые достигают хотя бы до моего подбородка? с надеждой, заглядывая в глаза Богдану, продолжал допытываться дракон.
Богдан посмотрел, дракон был высок, очень высок, ростом приблизительно с пятиэтажный дом. Теперь настала очередь Богдана смеяться, повалившись на спину.
Дракон ждал, пыхтя от обиды. Наконец, Богдан смог произнести:
Люди маленькие, самый высокий человек на Земле, мне кажется, едва тебе до коленки дотянется!
Дракон разочаровано фыркнул:
И как вы живете? Маленькие, худые и толстые, планета у вас не обжитая, повсюду дикие леса и выжженные солнцем пустыни, груды мусора, грязные реки и озера. Я в океане поплавать хотел, так все лапы и крылья мгновенно черной пленкой покрылись, еле очистился! пожаловался он.