Нет, это не тот дом, где жил Прудников, объяснил Куликов. Его дом вон тот, следующий. А тут расположена городская прокуратура. Мы с вами тут вышли из машины потому, что именно так позавчера сделал и Прудников.
То есть он работал в областной прокуратуре, а жил рядом с городской? уточнил Гуров. Ну и шутили над ним, наверное, по этому поводу! И что, он всегда выходил из машины именно здесь?
Нет, не всегда, ответил Куликов. Обычно он проезжал чуть дальше, вон до той развилки, и заходил во двор через тот широкий проход. А позавчера он остановился именно здесь, потому что ему нужно было зайти к коллегам.
Постой, но ведь было восемь часов вечера! удивился Гуров. Там, наверное, уже никого не было
Так точно, никого, кроме дежурного, подтвердил Куликов. Но дело в том, что, как мы выяснили, Прудников днем распорядился, чтобы Могилевич это прокурор Заволжска приготовил ему все документы по одному делу. Вот за этим пакетом он и зашел.
Так что, эти документы, выходит, были у него с собой в момент убийства? заинтересовался Гуров.
Нет, документов не было, отвечал Куликов. А не было потому, что Могилевич распоряжение шефа проигнорировал и ничего не приготовил. Так что Прудников заходил сюда зря.
Что ж, это обрывает одну из возможных ниточек, заметил Гуров. Если бы папка была у Прудникова с собой, а после покушения исчезла, напрашивался бы вполне определенный вывод. А так Хотя, с другой стороны, киллер мог и не знать, что Прудников не получил документы. Так что полностью отбрасывать эту версию не стоит.
Вот и я так считаю! горячо воскликнул Куликов. Мне кажется, это не просто совпадение, что Прудников зашел сюда как раз накануне убийства. А полковник, как узнал, что пакета не было, сразу сказал, что расследовать тут нечего, и это направление надо закрыть.
Это ты Семенова имеешь в виду? уточнил Гуров.
Ну да! Мне кажется, он даже обрадовался, когда узнал, что Прудников никаких документов в тот вечер с собой не нес. И я понимаю почему. Не хочется ему с Могилевичем разбираться. Человек он больно непростой.
Все мы непростые, философски заметил Гуров. Что же в этом Могилевиче такого сложного?
Хотя бы то, кто его сюда, в Заволжск, привез и назначил на должность, ответил Куликов. А сделал это прежний областной прокурор, Хижняк. Вы в Москве о нем вряд ли слыхали, а мы в Самаре наслышаны как-никак соседи с Заволжском. Этот Хижняк тут такие дела творил!
Коррупция? осведомился Гуров.
Откаты, захват чужой собственности, продажа должностей полный набор, заверил Куликов. И этот Могилевич был его правой рукой. Потом Хижняка забрали наверх, в Москву, в Генпрокуратуру. И Могилевич должен был занять его место. Но что-то не склеилось. То ли они задели кого-то достаточно влиятельного, то ли уже новые времена наступили, но только Могилевичу областное кресло не обломилось. Вместо него назначили Прудникова, и тот стал постепенно наводить порядок. Не то чтобы настало полное торжество Фемиды, но какие-то вещи при нем уже не проходили. А Могилевич все никак не мог в это поверить и остановиться. Они с Прудниковым не могли вместе ужиться, это мне все местные говорили. Так что это не случайно, что Прудников позавчера сюда заходил, и не случайно, что Могилевич так нагло не выполнил его распоряжение.
А ты с этим Могилевичем не разговаривал? спросил Гуров. Почему он не выполнил указание Прудникова, и вообще, что он обо всем этом думает?
Я очень хотел с ним поговорить, но Семенов мне категорически запретил, ответил Куликов. Сказал, чтобы я об этом и не заикался.
Ну, мне полковник Семенов запретить не может, заявил Гуров. Так что мы сейчас, пожалуй, и поговорим с главой городской прокуратуры. Если он, конечно, на месте.
Они вошли в здание, предъявили дежурному документы, и Гуров осведомился, на месте ли городской прокурор. Дежурный заверил, что из здания он не выходил. Тогда Гуров с Куликовым поднялись на второй этаж и вошли в приемную.
Я полковник Гуров из Москвы, веско произнес Гуров, обращаясь к секретарше. А это капитан Куликов из Самары. Нам необходимо поговорить с прокурором Могилевичем.
Видимо, его слова произвели впечатление на молодую секретаршу, она с интересом взглянула на Гурова, на бородатого и очкастого Куликова и, пролепетав: «Я сейчас доложу», скрылась за дверью.