«Твои губы раскрылись, и слово»
Твои губы раскрылись, и слово,
С них слетевшее, ветер унес.
Понял я, что тебя не услышу.
Круг одиночества
Как одиночества круг мне разрушить?
Как обрести мне свободную речь?
Как к небесам восходящую душу
От летаргии и сна уберечь?
Как обрести мне покой мирозданья?
И, обращаясь к далеким мирам,
Как мне с тобой сократить расстоянье,
Поговорить мне с тобой по душам?
Я расскажу тебе все, что я знаю.
Я покажу тебе все, что смогу.
С мыслью одной о тебе оживаю,
Только к тебе я лечу и бегу.
«Стихов моих, что для тебя сложил»
Стихов моих, что для тебя сложил,
И слов моих не хочешь ты скажи.
Скажи: Не можешь меня видеть пусть!
Я тотчас же уйду, не оглянусь.
Но, наяву, или в ночном бреду,
Ты только позови меня приду!
Кинозал
В кассе кинозала, пробравшись в изголовья,
Очереди, насаженной, как баран на вертел:
Мне вырезку любви, и посочнее, с кровью,
И пару отбивных из человечьих тел.
На экране гниют, разлагаясь, трупы.
По экрану снуют, раздеваясь, женщины.
Груз бедняга несёт, надрываясь пупом.
Проститутка ждёт, что ей обещано.
Мест нет нежности на свете,
Мест нет истиной любви.
Зачем любить? Монтекки с Копулетти
Можно превратить в кровавый боевик.
Кровь стаканами на мостовую.
Кровь из стаканов обратно в нутро.
Каин покайся душу живую,
Не разбираясь, в помоев ведро.
Давай, пройдём мы мимо зазывалы.
Пусть всё огнём для нас там места нет.
На полумрак интимный кинозалов
Не променяем жизни яркий свет.
«Не хочешь видеть не увидишь»
Не хочешь видеть не увидишь.
Не хочешь слышать, в тишине,
Раздавишь слово, будто вишню,
Кровавым соком сбрызнув мне
На грудь. А, косточку под ноги,
Растопчешь, сплюнув нет меня.
Не перейду тебе дороги,
Ни ночью, ни при свете дня.
Любовь к охоте
Как я только на пеньки
Не понатыкался,
Когда, по лесу, с тоски,
Как бездомный, шлялся?
Как я ёлкой и сосной
Лоб не бил с налёта,
Когда раннею весной
Уходил с охоты?
Как меня не подстрелил,
Друг, охотник шалый,
Когда я в кустах бродил,
Зверем одичалым?
Как в реке не утонул,
Когда, с лодки утлой,
Я дуплетом мазанул
Пару глупых уток?
Как в снегах я не пропал,
Зайцем побелевшим,
Когда, вдруг, в пургу попал,
Снег глотал летевший?
Как я выжил на огне
Бешеной охоты?
До сих пор всё это мне
Непонятно что то.
Будто кто меня хранил.
Для чего не знаю.
Знать, охоту я любил,
Без конца и краю.
Знать, ей душу отдавал,
А в ответ на это
Никогда не уставал,
Ни зимой, ни летом.
Ты мне дала свою любовь
Ты предлагаешь дружбу мне ну, что ж,
Я принимаю всё, что ты даёшь.
И ненависть, с поклоном благодарности,
Приму. Она твоя нет лучше дара мне.
Приму слова, весёлые и грустные,
Приму упрёки, обвиненья вновь
Когда свои мне все подаришь чувства
Скажу: Ты мне дала свою любовь!
Мелодия
Мелодия звучала в небесах,
До самых звезд пытаясь долететь.
И звуков пальцы прикасались к нам
Холодным утром и горячим днем.
Кто эту музыку для нас играл,
И отдавал, неведомый никем?
Нам не дано узнать, да и зачем?
Лишь нужно с благодарностью принять.
Спальный вагон
Места семнадцатое и восемнадцатое.
Идя за мной, разобраться пытаешься
Зачем два нижних взять не старался я
Взять на двоих, ведь внизу безопаснее.
Много комфортнее и интереснее
Главное видно друг друга отчетливо.
Можно касаться руками во сне своем.
Слать поцелуи воздушно-несчетные.
Дверь отворяется плавно и весело:
Глядь перед нами два места застеленных.
Место налево и справа все по низу.
В этом двухместном купе все нам по сердцу.
Вот он наш дом на ночном путешествии,
Двери закрыты и окна завешены.
Дверь охраняют ленивые стражники,
В домике этом не страшно ни капельки.
Вот мы вдвоем ты идешь мне в объятия.
Здесь так тепло так отбросим же платья мы.
Вдаль нас уносит на волнах сверкающих
Спальный вагон, над землей пролетающий.
Ночи не спать эта ночь наша первая.
Выпьем до дна ее, выпьем до капельки.
Ты ведь моя половинка неспетая,
Я навсегда твой теперь, до покаянья.
До окончанья путей наших маетных,
До отпущенья грехов наших маленьких.