А самое страшное, что вы, милая, совершенно не знаете конгаров! Вам кажется, будто стоит хорошенько попросить, и они помогут вам отыскать эту самую Восьмую, да ещё и преподнесут вам её на блюдечке! Трижды ха! Хороший я Дун Сотелейнен или плохой, но конгаров знаю получше вас! Во-первых, твари это зловредные и подлые, а если взять того же Конкаса, моего слугу, то ещё и вонючие!
А во-вторых? улыбнулась перфекта. Её, женщину мудрую и опытную, не мог не забавлять этот человечек, который, повинуясь непонятным импульсам, кидался из крайности в крайность.
Во-вторых, все они, как один, мерзавцы, и способны на любое коварство!
То есть без вас мне никак не обойтись?
Конечно! выпалил Гиркас и замер в ожидании ответа. Вид у него в этот момент был преглупый.
Значит, договорились, сказала Седьмая. Теперь слушайте мой план. Отъезжаем мы завтра
Завтра? переспросил Гиркас, Нет, завтра я не могу. Я должен У меня много дел!
Завтра, повторила перфекта. Мы отъезжаем завтра.
Ну, хорошо.
В десять часов утра.
Это слишком рано! Я не могу так!
В Дипгородке мы должны быть к вечеру. Там нас встретит военный комиссар Торакайской бойни, которому я отправила письмо. Будем надеяться, вздохнула перфекта, что он окажется приличным человеком, не то, что
И вновь Гиркас взвился на дыбы:
Не то, что я? чуть ли не закричал он. Вы хотели сказать: не то, что я?!
Да, ответила Седьмая. Я хотела сказать: не то, что вы. Раз мы с вами отправляемся в опасное путешествие, давайте будем друг с другом честны. Вы совсем не тот человек, которого я хотела бы видеть на своей стороне. Вы неряшливы, истеричны, невежественны и грубы. Когда я увидела вас впервые, я подумала, что вы конгар. Тем не менее, вы вполне можете сыграть свою роль. Ничего страшного, что вы не знаете, кто такой Дун Сотелейнен и что он должен делать. Большая Одиссеева книга говорит, что и сами конгары затрудняются сказать, кто это и какова его роль. Говорит она, правда, и о том, что любой, кто пытается выяснить у конгаров правду о Дун Сотелейнене, сам Дун Сотелейненом являться не может поэтому держите язык за зубами, хорошо?
Договорились, мрачно сказал Гиркас. Запрет чесать языком пришёлся ему не по вкусу. Недаром он звался Гиркасом, что буквально в переводе с конгарского значит «большой рот». Трепло, если по-простому.
Далее, продолжила перфекта. Во время путешествия я требую, чтобы вы:
А) не пили ничего крепче чая,
Б) как можно чаще мылись,
В) каждый день меняли нижнее бельё.
Всё остальное за вас сделает ваша должность. Вы поняли, Гиркас? Теперь об оплате. Больших денег я вам заплатить не смогу, предупреждаю сразу. Десять тысяч драхм вас устроит?
Двадцать, сказал Гиркас.
Пять.
Ну, хотя бы пятнадцать?
Три. Помните, Дун Сотелейнен обязан работать бесплатно!
Дайте мне хотя бы пять, вы же предлагали!
Договорились, перфекта вновь улыбнулась, на этот раз устало. Глядя на её бесконечно красивое лицо, Гиркас вдруг отчетливо понял, какого напряжения стоил ей этот разговор. А ведь впереди её ждут конгары, ужасные, отвратительные, грубые конгары! И всё-таки, какая у неё грудь
Хорошо, сказала перфекта, я рада, что мы пришли к соглашению. Перед тем, как я уйду, могу я попросить вас о маленьком одолжении?
Конечно, встрепенулся Гиркас. Что угодно!
Дайте лист бумаги.
Гиркас обшарил все ящики стола, заглянул в шкаф и, наконец, не выдержав, крикнул:
Конкас! Конкас, где ты, чёрт бы тебя побрал?
Здесь, раздался из прихожей голос Конкаса, сиплый после сна. Чего тебе?
Где бумага?
Там!
Следуя этому сомнительному указанию, Гиркас пошарил на подоконнике и извлёк из-под горшка с геранью серую четвертушку бумаги.
Я хочу написать вам записку, сказала перфекта. А то вдруг после моего ухода вы вновь спрячетесь в шкаф Не подсматривайте, не надо. Вот, готово. А теперь до встречи, жду вас на вокзале в десять утра. Постарайтесь не опоздать, пожалуйста.
Проводив перфекту, Гиркас некоторое время стоял в коридоре. Зеркало по-прежнему показывало не цивилизованного землянина в расцвете сил, а конгара, побитого жизнью.
Ну-ка, посмотрим, сказал Гиркас и развернул записку. Вот что там было написано:
Держу пари, что вы прочли это сразу после моего ухода. Думаю также, что вы уже плюнули и на меня и на мою просьбу, а завтра решили весь день пробездельничать. Так? Ну, конечно, так! В таком случае, напоминаю: ЗАВТРА НА ВОКЗАЛЕ, В 10:00, И ПРОШУ НЕ ОПАЗДЫВАТЬ! Помните, у нас с вами уговор! Пять тысяч драхм на дороге не валяются!