Его звали Александр Васильевич Капин. Но за глаза все сотрудники называли его «Шеф». Вроде и не обидно, но давало повод почувствовать себя своего рода партизаном. «Шеф сегодня то, Шеф вчера это". Конечно, при лично общении все коллеги обращались к нему исключительно по имени и отчеству.
Это был невысокий человек, немного склонный к полноте, с округлым лицом, которое казалось еще круглее из-за высокого лба, переходящего в лысину на макушке. В свои неполные сорок пять он выглядел гораздо старше, лет на десять. Видимо, накладывала отпечаток занимаемая должность и довольно импульсивный склад характера. А характер у него был довольно сложный. Это был требовательный человек, нацеленный на результат, а не на способы его достижения. К подчиненным относился с умеренным уважением, не принижал, но когда был чем-то недоволен, возражать ему не было смысла. В эти моменты он просто орал. Сплошным текстом, не слушая собеседника, он выкладывал всё, что он думает о конкретном вопросе в частности и о ситуации в целом. Никто за это даже и не думал обижаться, на личный счет не принимали, но к его требованиям как начальника прислушивались. Поэтому было ожидаемо, что утренние планёрки по средам неизменно заканчивались обильным словоизлиянием Шефа, и всем нужно было лишь дождаться окончания.
В центре кабинета располагался Т-образный стол, в главе которого восседал сам Шеф. Вдоль стола обычно располагались наиболее важные представители газеты: репортёры первой полосы, фотографы и подобные «важные» люди. Остальной персонал типа обзорщиков третьесортных новостей, ведущие мелких колонок, верстальщики занимали сидячие места вдоль стен, где были расставлены простенькие стулья со спинками. Вот и сегодня ситуация была примерно как обычно. Максим вошел одним из последних и занял свободный стул почти возле двери.
Прошло несколько минут. За это время Шефу доложили всё, что были должны. Про планируемые статьи, про отсутствие серьезных тем. Про рейтинги. После чего все затихли и стали ждать его реакции. Он еще полминуты молчал, потом встал, обвёл всех тяжелым взглядом и начал:
Вы все прекрасно знаете, какое сейчас непростое время для бумажных изданий. Постепенно интернет вытесняет большинство традиционных источников информации. Нам всё сложнее и сложнее поддерживать конкуренцию!
Он облокотился на стол прямыми руками, и продолжил уже на более высокой ноте:
Или мы все стали работать плохо, или отдельные здесь присутствующие портят хорошую работу остальных! Соберитесь, в конце концов! Надо работать лучше! Рейтинги падают!! Газета плохо продаётся! Интересных тем совсем не стало!!
Постепенно он распалялся, при этом начал расхаживать возле своего стола из стороны в сторону. Все присутствующие сидели неподвижно, и некоторые следили за ним глазами, а остальные начали пристально изучать пространство перед собой, опасаясь даже вздохнуть громче, чем нужно.
И, спрашивается, кто будет читать газету, в которой нечего читать! Сколько раньше бывало статей даже за неделю?! И что сейчас!! Перепечатываем светские хроники с других изданий? Прогнозы погоды, которые не совпадают с реальностью?! Вчера было обещано ясное солнце! А за окном что?!
Он посмотрел на улицу, как бы пытаясь ответить на свой вопрос.
Неужели вы даже это не способны подать правильно?!!
Вопрос был задан в пустоту, но Максим боковым зрением увидел, что Лена вся сжалась и замерла.
Зачем нужна газета, если нет подписчиков. А наши читатели скоро от нас откажутся!!!
На этом месте он уже побагровел. Редактор и в обычном состоянии выглядел неважно, а сейчас, с наливающимся кровью лицом Максим всерьез забеспокоился, не хватит ли того удар. Он читал, что у людей при сильном стрессе может даже случиться инсульт. Но редактор взял себя в руки, глубоко вдохнул и опустился обратно в кресло. Лицо вновь начало приобретать нормальный оттенок, дыхание пришло в норму.
Он произнёс, уже намного спокойнее: На сегодня всё. Идите работать.
Подчинённые безропотно поднялись со своих мест и стайкой потянулись к двери, никто не хотел задерживаться тут дольше необходимого. Внезапно в тишине вновь раздался голос Шефа:
Кальнов, останься.
Максим замер. Общаться с начальником, когда он в таком настроении, хотелось меньше всего. Проходящие мимо коллеги сочувственно улыбнулись, кто-то скорбно покачал головой.