Что ее удивило: ни тетка, ни мама не были похожи на бабушку и прабабушку папины дочки. Зато сама Эля, подойдя к зеркалу, вдруг узнала в себе прабабку только волосы у правнучки русые да кожа светлее, а так практически одно лицо И лицо это в зеркале потемнело, полыхнули глаза, зашевелились губы, будто там, по ту сторону бытия, поджидал Элю кто-то другой ее погибшая прабабка силилась что-то сказать
От неожиданности Эля отшатнулась от зеркала, пребольно ударившись спиной о стену. Встряхнула головой, приходя в себя, и, стараясь не смотреть в зеркало, вернулась на диван. Захлопнула альбом, на вытянутых руках отнесла на место с глаз долой.
Какая я все-таки впечатлительная, пробормотала она, укладываясь спать. Надо с этим бороться.
Чтобы перебить мысли о потусторонней прабабке, Эля решила почитать на сон грядущий. Она вспомнила о книгах на столике, прочитала надписи на корешках.
Особенно ее заинтересовала толстенная «Мифы и легенды Казахстана».
Открыв страницу с описанием албасты, прочитала:
В разных источниках албасты описывают как ужасную уродливую старуху с распущенными седыми или желтыми волосами и такими длинными грудями, что приходится забрасывать их за спину.
У некоторых албасты птичьи стопы, у других копыта, а сами ноги и ступни выворочены. Одноглазая, с горящим оком во лбу, и нос из камня или красной меди, на спине у нее нет плоти и видны внутренности. Руки ее с острыми когтями.
Существовали поверья, будто албасты может превращаться во что угодно. Она умеет принимать облик разных животных и предметов например, телеги, копны сена, ели.
Самая злобная и вредоносная черная (кара албасты), другая, попроще, желтая (сары албасты), испускающая непереносимую вонь.
Албасты не только ужасна на вид, она еще и колдунья, у нее есть магическая книга, волшебный гребень и золотая монета, с помощью этих волшебных предметов албасты умеет насылать порчу, вызвать ночной кошмар, подчинить себе, превращаться в кого угодно. Обитает она вблизи рек или других водных источников и обычно является людям на берегу, расчесывая волшебным гребнем волосы.
В особенности она вредит роженицам и новорожденным. Если албасты наметила жертву, той не спастись. Демоница украдет ее сердце, утащит его и, достигнув реки, бросит украденное, и от такого страшного колдовства женщина сразу умрет. Только помощь сильного баксы шамана способна разрушить злые козни албасты.
Не брезгует она и случайными путниками, застигнутыми в степи, албасты пьет кровь своих жертв. Человека убьет, а лошадь никогда. Любит демоница лошадей, холит, лелеет, а по ночам ездит на них, заплетает им гривы.
Иногда вдруг проникается симпатией к какому-нибудь охотнику и, чтоб понравиться ему, посылает удачу, отводит глаза, а когда тот теряет бдительность, поит своим молоком и кормит мясом, которое отрезает от ребер, привораживая к себе навечно.
Но и человек может подчинить ее. Для этого нужно завладеть волосом албасты, украсть ее магическую книгу, гребень или монету.
Старики поговаривают, что бывает достаточно воткнуть в одежду албасты иглу, и она становится покорной и выполняет все приказания. Конечно, игла должна быть не обычная, а заговоренная шаманом.
Шаман, подчинивший албасты, может прогнать ее от роженицы, усмирить и заставить помогать по дому и по хозяйству, а если вынудить демоницу лечить тех, кого она заколдовала, то на этом можно нагреть руки и обогатиться. Правда, жадные и нечестивые дорого платили за свою алчность: стоило албасты вырваться, она жестоко мстила бывшему хозяину
Глаза отчаянно слипались. Строчки поплыли. И хотя Эле очень хотелось читать дальше, никаких сил не было
Книжка вывалилась у нее из рук.
Пугающие сны
Эля медленно, ступенька за ступенькой, спускалась вниз, в самую непроглядную тьму, прижималась к стене, ощущая кожей шероховатость древнего камня
Существо сидело на дне склепа, словно плащом окутанное длинными седыми космами. Слабый мертвенный свет проникал сквозь дыру в куполе, отчего седые пряди светились будто сами по себе бледные руки со скрюченными пальцами мерно поднимались и опускались левая держала спутанную прядь, правая запускала в нее гребень.
Эля застыла, пораженная. Дикий ужас сковал ее: ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни убежать потихоньку, пока существо ее не видит, пока оно занято