Не помешаю?
Карма обернулась, уже зная, кого увидит. Один и без своей девушки? Даже странно.
Нет, тем более, я уже собиралась возвращаться.
Ещё бы. Здесь холодно, а ты вон почти не одета.
Ей на плечи опустилась толстовка, от которой пахло Боже, Карма никогда особо не обращала внимание на аромат мужского парфюма. Он был и хорошо. Как-то парни не особо разбирались в том, что им подходит, но сейчас
Что-то ненавязчивое, но в то же время запоминающееся, а главное едва приметные нотки востока. Идеально для Эмиля.
Я не совсем об этом. С праздника собиралась уйти.
Почему?
Он небрежно прислонился бедром к перилам, встав так, чтобы видеть Карму. Сложил руки на груди, посмотрел на неё, нахмурив брови.
Да так. Я тут мало кого знаю, а Матвей весь занят.
Девчонками, ты имеешь ввиду?
Ну, и ими тоже.
А вы ну, разве не вместе?
С Матвеем?
Глупый вопрос. Даже поморщиться захотелось от того, что его произнесла.
Да.
Нет, не вместе. Я, в отличие от некоторых, парой не обзавелась.
И опять глупость сказала, даже язык прикусила, чтобы больше ничего такого не выдать. Эмиль странно на неё действовал, понуждая произносить вот такие вот перлы.
Ты ревнуешь, что ли?
Кого?
Матвея. Не меня же, он усмехнулся и, вынув из пачки сигарету, вопросительно взглянул на Карму: Можно?
Конечно. Даже странно, что ты спрашиваешь.
И всё же. Эмиль прикурил и затянулся. Ты не ответила на вопрос.
Я просто удивлена тому, что ты вообще его задал.
Потому что парни обычно о таком не спрашивают?
И это тоже. Думала, что вы с Матвеем общаетесь больше, и ты в курсе, что я ему не девушка.
Он о тебе много и часто говорит.
Брови Кармы сами по себе поползли наверх. Она для Матвея была кем-то вроде тех, кого он сегодня усиленно обихаживал, а не той, о которой он «много говорит». Ну, по крайней мере, в её воображении. Или ошибалась? А если да, то что это меняет?
Пусть говорит, значит, есть о чём, пожала она плечами и отвернулась, устремив взгляд на вечерний сад.
И чувствуя, что Эмиль неотрывно на неё смотрит, даже неловко стало от этого.
Есть о чём, ты права, мягко проговорил он, затушил окурок в пепельнице, после чего неожиданно спросил, протягивая ей руку: Потанцуешь со мной?
Прямо здесь? откликнулась она эхом, вкладывая пальцы в его ладонь. Скорее инстинктивно, чем успев подумать, что делает. Прикосновение к его горячей коже обожгло, так же, как и потемневший взгляд Эмиля, и Карма почувствовала себя желанной, пусть всего на эти несколько секунд.
Да. А что тебя смущает?
Музыку почти не слышно.
А она нам и не нужна. Но если хочешь, могу напеть. Там Брайан Адамс.
Ты и петь умеешь? Ну просто не парень, а мечта.
Зафиксируйся на этой мысли.
Эмиль привлёк её к себе, не грубо, но беспрекословно. От того, как она вжалась в его крепкое тело, Карму бросило в жар. Они задвигались под едва слышную медленную мелодию. Так странно Никогда ничего подобного не делала, хотя и любила порой вытворить то, что остальным показалось бы возмутительным. Да и ничего особенного в этом танце не было ну покачиваются туда-сюда, ну обжигает жаром то, насколько они близки да и только. И всё же Карма чувствовала себя не в своей тарелке.
Тебе не нравится? уточнил Эмиль, впрочем, не предпринимая попыток отстраниться или выпустить её из своих объятий.
Нет. Дело не в этом.
А в чём?
В том, что всё это странно.
Точнее..?
У тебя есть девушка, но ты сейчас не с ней, а со мной.
Я же говорил, что она нормально к такому относится.
А ты сам?
А что я сам?
Если она будет вести себя так же? Оставит тебя одного и отправится обжиматься на балкон с малознакомым парнем?
А мы обжимаемся? Я думал, просто танцуем.
На лице Эмиля появилась дерзкая улыбка. Он над ней потешался? У Кармы возникло именно это чувство. И всё же возмущаться совсем не хотелось, потому что ощущала, что за тем, что говорит и делает Эмиль, нет никакого злого умысла.
И я так думала.
Если хочешь, можем и пообжиматься. Эмиль прижал её к себе ближе, и Карма вспыхнула. Снова пришлось упереться ладонями в плечи, отстраняя от себя, хоть и сделала это нехотя. Близость Эмиля будоражила, заводила, и глупо было это отрицать.
Не хочу. Если уж танцуем, то танцуем.
Он отстранился сразу же на «пионерское» расстояние. И снова на губах усмешка, от которой по позвоночнику дрожь прошла.