Демон: «Что ж, думаю для первой сессии будет разумно. Включай камеру, Ангел».
Демон включил свою камеру, и я увидела Ох, что я увидела!
Если честно, то моё воображение подкидывало мне разного рода картинки о внешности моего таинственного собеседника, от самых «ух!», до «фу, какая гадость!». Но на самом деле этот Демон оказался «вау!». И это несмотря на то, что я даже не видела его лица. С экрана компьютера я видела только торс мужчины, сидящего за столом. На нём была белая рубашка с серебристыми запонками на манжетах, ворот слегка расстёгнут открывая взору крепкую мужскую шею, на запястье поблёскивают дорогие часы.
М-да. Тут и дураку будет понятно, что передо мной не какой-нибудь придурок извращенец, а богатый извращенец.
Ангел, я тебя жду
Ого! А какой у него голос! Боже, у меня даже мурашки по коже побежали. Тягучий, сексуальный, с лёгкой хрипотцой. Блин, и вот почему такой шикарный мужчина с такими СТРАННЫМИ, мягко сказать, наклонностями.
Ладно, была не была. Настраиваю камеру так, чтобы видно меня было только по шею и нажимаю кнопку включить.
Привет, кажется мой голос немного дрожит, но я стараюсь взять себя в руки.
Привет, Ангел. Мне нравятся твои мишки, усмехнулся Демон.
Я сначала не поняла о чём он, но, когда сообразила, что я сижу перед экраном в своей любимой футболке с изображением плюшевых мишек на груди, густо покраснела. Чёрт! Как хорошо, что он сейчас не видит моего лица.
Ну я вообще-то дома, имею право ходить в чём захочу.
Демон вдруг замолчал и дёрнулся напряжённо.
Что не так? Его отпугнули мои мишки? Или то, что я домашняя девочка, а не какая-нибудь киса-соблазнительница?
Скажи ещё что-нибудь, задал он странный вопрос. Поговори со мной, Ангел.
Эм О чём?
Опять молчание.
Странный какой-то этот мужик. Да и я тоже дура. Нафига я согласилась на эту авантюру? Вот зачем? Острых ощущений, блин захотелось!
Надеюсь, тебе хоть есть восемнадцать, Ангелочек?
Мне двадцать три! возмущённо заявила я.
Стало почему-то обидно, что принял меня за малолетку. Ну, оно и понятно. Эта чёртова футболка подпортила мне репутацию. На его месте я бы тоже засомневалась.
Хорошо, я не вижу его лица, но чувствую, что он сейчас улыбнулся. Я рад, что ты взрослая девочка. Потому что трахаюсь я очень по-взрослому.
Трахаюсь?! По-взрослому!
Блин, блин, блин, ну вот куда я лезу?!
Понятно, проблеяла я, сорвавшимся голосом.
Прежде чем мы продолжим игру, я хочу, чтобы ты уяснила несколько правил, Ангел. Я доминант. Ты моя сабмиссив. Я говорю, ты подчиняешься. Всё о чём я тебя попрошу, исполняешь сразу и беспрекословно. Не перечишь, не споришь и не говоришь, пока я тебе не разрешу. Тебе всё понятно, Ангел?
Его голос, такой уверенный и властный, он словно загипнотизировал меня. У меня даже мысли не возникло сказать ему «нет».
Д-да.
Хорошо. И запомни, это всего лишь игра, от которой мы оба можем получить удовольствие.
Я заёрзала на стуле, сама не знаю отчего. Облизала пересохшие от волнения губы и затаила дыхание, в ожидании продолжения этой странной игры. Которая, похоже, начинает меня заводить.
А сейчас я хочу, чтобы ты приласкала себя, Ангел. Откинься на стуле, сожми свою грудь.
Его голос звучал твёрдо и уверенно. А вот я что-то растерялась. Как-то для меня непривычно делать ЭТО на глазах у кого-то, а тем более незнакомого мужчины. Похоже, я погорячилась, соглашаясь на эту игру.
Я Прости я не могу.
Расслабься, девочка, его голос перешёл на полушёпот. Мы практически не видим друг друга, только слышим. Чего ты боишься, Ангел?
Ну, знаешь, я каждый день не мастурбирую перед незнакомцами, фыркнула я.
Значит, я буду у тебя первым? Мне это нравится, смеётся Демон и его смех льётся по моей коже лавой раскаленных мурашек. Если бы я мог я бы сам сейчас подошёл и с удовольствием сжал в руках твои упругие грудки, с такими манящими твёрдыми сосочками, которые просто умоляют о ласке. Я бы задрал твою футболку и взял в рот один сосок, а второй сжал между пальцами. Я бы облизал его языком, а потом прикусил, слегка, но этого бы хватило, чтобы сорвать с твоих губ сладкий стон.
О Боже! Да я уже готова застонать от его слов. Его голос сам порок. Он словно змей-искуситель пытающийся склонить меня к разврату. И что самое странное, мне это нравится.