Дааа дела, Дарья Александровна. Кроме вас никому не доверяю. А круг сужается. Как галстук на горле. Чувствую. Спасение утопающих, понимаете, дело рук самих утопающих. А я его не убивал. Масяню вашего. Мне вообще не до него, у меня проект горит.
Я сперва хотела возразить да ничего он не мой, Масяня, а вовсе даже ваш. Наш. Общий, короче. Но усмирила в себе маленькую ведьму, которая шипела, что твоя рассерженная кошка. Вдруг так стало жалко мужика. Он ведь руководитель отличный. Малость косноязычен, конечно, и требовательный как прапорщик в военчасти перед комиссией, но справедливый и честный, по-нашему с Ликой мнению. А мы-то не раз его, мнение, высказывали друг другу за рюмкой чая. Особенно после очередного офисного переполоха. Жил себе дядька, работал, офисом командовал, и на тебе: убийство. Средь бела дня. Да ещё подчинённые, в разуме которых ты был уверен, думают, что ты убийца, и являешься по их душу. В обморок практически падают и норовят глаза выцарапать, мол, я не сдамся без бою! И следователь туда же, наручниками бренчит, намекает, как тут не отчаяться? Я, против воли, прыснула в кулак. Бедный Пал Палыч, еле успел скрутить меня, вопя на всю округу: «Вы что себе возомнили, Малинина?». Спасался как мог, от маникюра уворачивался, по пути объясняя, что делал возле дома моего.
Чайник засвистел, по-хулигански лихо. Шеф вздрогнул.
Да чем я могу помочь, Пал Палыч? я разливала кипяток по кружкам. Вам с сахаром? А сколько? Вы тоже считаете, что полицию вызвал преступник? Так ведь я с вами была, и чем сотрудники занимались, запертые в зале, скорее Лика может рассказать.
Кстати а я-то, балда, чего её об этом не спросила сегодня? Уж она должна была всё заметить, всё приметить и на подкорку занести.
Пригласить к нам? я очнулась начальник, судя по всему, не в первый раз ко мне обращается. То-то она обрадуется, то-то ей делать нечего, ирония из меня изливалась, что каша из горшка.
Только Лики не хватало, прокомментировал из комнаты отпрыск. Смыться-то тактично, он смылся, но превратился в одно большое ухо.
А вам слово не давали, пятый микрофон, не нарушайте регламент, огрызнулась я. И удалилась гордо в зал переговоров, в туалет в общем. Понятное дело, что Пал Палыча теперь с места не сдвинешь, пока не окажем помощь. Ишь, угнездился на табуретке, мрачный взгляд в стену. А чай стынет. Кому наливала?
Лика, конечно, встала в стойку: ничего себе дела закрутились. Её мёдом не корми, дай только поучаствовать. Не важно в чём, лишь бы жизнь бурлила. Прямо-таки с похвальным комсомольским энтузиазмом согласилась присвистеть, приехать словом.
Ты знаешь что? Прихвати-ка ты Анатолия Михалыча с собой, попросила я. Не знаю зачем, но, если интуиция говорит: надо значит, надо.
Я вернулась в кухню. Пал Палыч посмотрел тяжело и спросил:
А куда флэшку дели, Дарья Александровна? и уточнил:
Ту самую, что в руке убитого была. Мою, то есть. Где она?
Глава 7.
В Караганде, буркнула я, порядком струхнув: всё-таки заметил тогда мои манипуляции у тела курьера. Не зря шефские хлеба жуёт, что и говорить. Без адвоката отвечать отказываюсь. Вот приедет Смирнова, тогда и разберёмся. По ходу пьесы. Что дели и куда.
Я знаю, кто убил! завопила Лика с порога. Ой, издрасьте, узрела она Пал Палыча, и снизила голос, если это вообще возможно про Лику. Я знаю, кто убил! То есть, кто вызвал полицию, что в принципе одно и тоже!
Подруга выскочила из туфлей и галопом прогарцевала к столу.
А чего вы тут, плюшками балуетесь? она цапнула печенье, хлебнула чаю из моей кружки, кивнула шефу. Здрасьте поближе. То есть, я думаю, что вызвал, потому что у него единственного оказался телефон. Не сдал вам в сейф, Пал Палыч, наябедничала Лика. Только сначала ходите Вы!
Шеф переводил взгляд с одной на другую, очевидно мучился, кого прибить из нас первой: меня с флэшкой или новоявленную миссис Марпл, слишком бодрую и жизнерадостную для старушки.
Поясните по буквам, Смирнова: куда ходить и зачем? И кто не сдал телефон?
А где Михалыч? прошептала я, пока Пал Палыч развивал мысль о двух не слишком толковых женщинах и дурдоме, из которого они сбежали. Чего это Лика без рыцаря в погонах явилась. Ведь русским языком просила, прийти с ним!
Задерживается, ответила мне. Глава дурдома-то вы, по Сеньке и шапка, парировала шефу. У того и глаз задёргался. А ходить не «куда» и «зачем», а «чем». Как в картах. Образно говоря. Что ж вы такой прямолинейный, Пал Палыч? вздохнула Лика. Короче. Сперва вы нам, инфу, а потом мы. Утром деньги, вечером стулья.