Преимущества суперобучения не всегда очевидны из первого проекта, потому что, приступая к нему, вы находитесь на самой нижней ступеньке «металестницы». Но каждый завершенный проект даст вам новые инструменты для выполнения следующего и запустит эффективный цикл. Многие из тех, у кого я брал интервью для этой книги, говорили одно и то же: конечно, достижения в отдельных проектах вызывают гордость, но реальная выгода заключается в понимании того, как научиться трудному. Это дает уверенность в достижении новых амбициозных целей, о которых они прежде даже не задумывались. Конечными целями суперобучения являются решительность и навык, хотя их бывает трудно разглядеть в самом начале. Однако получить эти преимущества можно, только включившись в работу. Лучшие исследования, ресурсы и стратегии бесполезны, если не использовать их, сосредоточившись на учебе. А это подводит нас к следующему принципу суперобучения фокусу.
Глава V. Принцип 2. Фокусировка: заточите свой нож
Теперь я буду меньше отвлекаться.
Леонард Эйлер, математик, ослепший на правый глазЕсли когда-либо и существовал самый маловероятный кандидат на великие научные достижения, то это Мэри Сомервилль. Она родилась в бедной шотландской семье в XVIII веке, когда высшее образование считалось неподходящим для настоящей леди. Однако родители не запрещали дочери читать. Тетя девочки однажды заметила ее матери: «Странно, что ты позволяешь Мэри тратить время на чтение; она шьет не больше, чем если бы была мужчиной». У девочки появилась возможность посещать школу, но длилось это недолго: мать пожалела денег. Сомервилль позже объясняла: «Она была бы довольна, если бы я научилась только хорошо писать и вести счета, поскольку это все, что должна знать будущая жена»[22]. У женщин на пути к образованию было в те времена множество препон и в виде домашних обязанностей, и в виде общественного мнения. Последнее преобладало над любым видом самообразования. «Мужчина всегда может распоряжаться своим временем под предлогом бизнеса, у женщины же нет права на такое оправдание», сокрушалась Мэри. Ее первый муж Сэмюэл Грейг был категорически против женского образования.
Тем не менее достижения Сомервилль оказались невероятны для своего времени. Она получила награды по математике, выучила несколько языков и бегло говорила на них, умела рисовать и играть на пианино. В 1835 году Мэри Сомервилль и немецкий астроном Каролина Гершель стали первыми женщинами, избранными в Королевское астрономическое общество. Сомервилль прославилась как переводчик и комментатор первых двух из пяти томов «Небесной механики» Пьер-Симона Лапласа труда по теории гравитации и высшей математике. Этот трактат признан величайшим интеллектуальным достижением с момента написания Исааком Ньютоном «Принципов математики». Сам Лаплас говорил, что Сомервилль была единственной женщиной в мире, которая понимала его работу.
Гениальность была бы самым простым объяснением огромного несоответствия между положением Сомервилль и ее достижениями. Несомненно, она обладала невероятно острым умом. Ее дочь вспоминала, что, пока она пыталась что-то выучить, мать могла проявлять нетерпение: «Я хорошо помню ее тонкую белую руку, указывающую на книгу или дощечку: Ты что, не видишь? В этом нет ничего сложного, все же совершенно ясно!» Однако если прочитать жизнеописание Мэри Сомервилль, то окажется, что ее постоянно терзали сомнения.
Эрудит и популяризатор науки, она утверждала, что у нее «плохая память», рассказывала о том, как ей было непросто изучать что-то новое в детстве. В какой-то момент она даже «сочла [себя] слишком старой, чтобы научиться говорить на иностранном языке». Была ли то вежливая скромность или искреннее ощущение собственной неполноценности, мы уже не узнаем, но эти ее слова, по крайней мере, опровергают идею, что она начала свое образование, обладая непоколебимой уверенностью и талантом.
Если вглядеться внимательнее, возникнет еще один образ Сомервилль. У нее был развитый интеллект, но еще более ее выделяла исключительная способность сосредоточиваться. В подростковом возрасте ее отправляли спать и отбирали свечу чтобы не читала, и тогда в темноте девочка обдумывала работы Евклида по математике. Она стала женой и матерью и еще кормила грудью, когда один знакомый уговорил ее изучать ботанику, поэтому каждое утро она выкраивала «час на освоение этой науки». Даже во время величайшей работы перевода и комментирования «Небесной механики» Лапласа на ней были все домашние дела: готовка, уборка, дети.