Диллон Суини, вдруг сказала Джиневра. Перелом шейки бедра. Рыжеватый, зеленые глаза, бывший кровельщик. Вдовец. Любимый футбольный клуб «Взрыватели». Любимая еда карри.
Все взгляды притянулись к ней.
Кажется, это я разговаривала с ним и держала его за руку. Правда, Джиневра чуть вздернула верхнюю губу. В ее выражении появилось что-то лисье, не знаю, оставила ли я какие-нибудь следы.
Артур сощурил глаза.
Вы были на Закатном мосту вчера?
Да, но...
Вас видели рядом с человеком по имени Киан Салливан, когда он прыгнул вниз.
Я пытался спасти его!
Киан Салливан часто ходил по мосту. Но прыгнул вниз в тот день, когда вы решили ему помочь. Вы называете это совпадением?
Отец О'Лири подавился словами от возмущения.
Артур выпрямился и обвел взглядом зал.
В Камелоте один закон для всех, отчетливо сказал Артур. В Камелоте никого не судят по оговору. В Камелоте никого не осуждают без доказательств, на основании домыслов и совпадений. Дева Озера оказалась в госпитале Чарити, спасая жизнь человеку по имени Киан Салливан. Тому свидетель я, Артур Пендрагон, Мерлин, мой друг и соратник, и весь персонал госпиталя. Артур перевел взгляд на священника. Теперь вы знаете, кто говорил с Диллоном Суини. Желаете ли вы на основании этого предъявить обвинение в убийстве Ее Высочеству Джиневере, дочери Лодегранса, королевне Камиларда, Камелота и Корнуолла? Последние слова прозвучали почти с переходом в инфразвук.
О'Лири не выдержал и отвел глаза.
Нет.
Артур откинулся на спинку трона.
Прекрасно.
Но отец О'Лири уже оправился от потрясения.
Ваше Величество. Вы знаете и я знаю, что я не смогу представить вам формальных доказательств. Но вы знаете и я знаю, что такое так называемые феи. Они слетаются на человеческую смерть, как мухи на мед. Подумайте о том, кого вы выбираете себе... в союзники, Ваше Величество. Пока нечисть ходит среди нас никто не будет в безопасности. Подумайте о своей душе. И о душах тех, о ком вы призваны заботиться. Подумайте об этом сейчас. Потому что потом будет уже поздно.
Голос Артура упал чуть ли не до шепота но в замершей зале его услышали все.
За свою душу я как-нибудь отвечу. И уж точно не перед вами. Свободны.
Отец О'Лири развернулся и вышел. Двери за ним хлопнули и только после этого гости загомонили наперебой, обсуждая произошедшее.
Нимуэ стояла, отвернувшись к распахнутому иллюминатору. Когда вошел Артур, она не обернулась. Мирддин нависал над ней в позе вопросительного знака, опираясь рукой на стену. По его лицу Артур понял, что он все слышал.
Этот... пастырь, безусловно, прав, ровным голосом сказал Мирддин. Дану не следует вмешиваться в людские судьбы. Собственно, такова официальная позиция Авалона, и я считаю ее вполне разумной. Последствия бывают... обоюдоострыми.
Но? спросил Артур.
... но если я еще раз столкнусь с ним в одном помещении, то за его... физическую целостность я не ручаюсь.
Да еще минут пять и я сам бы не поручился, Артур потер шею. Госпожа.
Нимуэ обернулась.
Я благодарен тебе за помощь. Но я не могу ни просить, ни требовать, чтобы ты продолжала свое участие в нашей кампании.
Мы говорили об этом, сказала Нимуэ. Но ты видел, во что превращаются земли под властью Помоны и таких, как Помона. Я не могу оставить их так же, как ты не можешь оставить своих людей. Но ты король Срединных земель. Артур, и решение принадлежит тебе.
Артур помедлил:
Твоя помощь в делах зачарованных земель будет для меня бесценна, госпожа. В делах людей... предоставь решения нам.
Нимуэ склонила голову, соглашаясь.
Ты не спросишь, что произошло в госпитале? глухо спросила она.
Не спрошу, ответил Артур. Он сел в кресло и устало потер лоб. Не спрошу. Но я прошу и требую не применять фейских представлений о милосердии на моей земле.
К людям? уточнила Нимуэ. Хорошо.
Стукнула дверь. В комнату, волоча за собой шлейф, прошествовала Джиневра. Она стряхнула туфельки на ковер, уселась на подлокотник рядом с Артуром и запустила пальцы ему в шевелюру. Артур длинно выдохнул.
Рычи почаще, посоветовала Джиневра ему на ухо. Мне нравится.
Мирддин понадеялся было, что на этом разговор закончится, но Джиневра выпрямилась и требовательно уставилась на них.
А теперь пусть кто-нибудь мне объяснит, что на самом деле произошло в госпитале. Потому что из того, что я разговаривала с Диллоном, не следует, что я была единственной, кто это делал.