С другой стороны... Жажды у людей не было. Судя по тому, что рассказывал Блейз, люди сталкивались с чем-то подобным только один раз при смерти. Во всяком случае, большинство. Их общество строилось вокруг необходимости построить дом, обеспечить безопасность, добыть пропитание, вырастить потомство. Не вокруг неизбежности столкновения с Жаждой и ее преодоления.
Блейз был Предстоятелем для своей деревни, но Мирддин так и не понял, как это происходит.
Мирддин оглядел светлую, полупустую комнату темные деревянные рамы, белые стены. Когда он жил здесь, он предпочитал пользоваться проектором, что-то постоянное на стенах ему мешало, и проекции можно было мгновенно свернуть. Это позволяло не объяснять, что на них. Объяснять Мирддин не любил.
Когда он уехал, все оставили, как было и оно застыло, дожидаясь. Движение оставалось только в аквариуме.
Большая увесистая сфера покоилась на треножнике перед окном. Мирддин усмехнулся, вспоминая, как она появилась.
Давайте заведем собаку! сказала Керидвен. Мирддин, хочешь собаку?
Сколько живет собака? спросил Мирддин.
Ну... лет двадцать? предположила Керидвен, слегка огорошенная таким вопросом.
Значит, следующие двадцать лет мне надо будет планировать все свои действия с учетом интересов полностью зависимого от меня живого существа? уточнил Мирддин. Нет, спасибо.
Керидвен пошла к Эльфину.
Я думаю, ребенку нужна собака, заявила она. Это будет ему полезно.
А сам Мирддин что говорит? поинтересовался Эльфин, не отрываясь от планшета.
Мирддин не хочет. Но он просто не понимает...
Эльфин поднял взгляд от документов.
Керидвен. Если хочешь собаку то, конечно, заведи. Но не привязывай к этому Мирддина.
Полезно учиться отвечать за живое существо!
Эльфин поднял брови:
Ты считаешь, что он у нас... эээ... безответственный?
Нет, вынуждена была признать Керидвен. Но надо уже учиться общаться не только с механизмами.
Эльфин пожал плечами:
А почему нет?
Потому что однажды он столкнется с тем, что не все можно просчитать и запрограммировать! И лучше бы ему к этому времени уже иметь представление о таких вещах!
Эльфин покачал головой.
Если ты сейчас навяжешь ему собаку, он стиснет зубы и будет за ней ухаживать. Скорее всего, эффективно. И, конечно, научится с ней обращаться, но счастлив не будет. А ты же знаешь, голос его сделался мягче, что в конечном итоге идет в счет.
Мирддин провел то лето, моделируя с нуля механических стрекоз и пытаясь прописать им протокол, позволяющий не врезаться в стенки. В качестве побочного эффекта он получил запись разговора с чипа одной из них и просмотрел его со смешанными чувствами. Ну разумеется, он знал, что все нельзя запрограммировать. Именно поэтому стрекозы ему и нравились. Они были предсказуемы, с ними было просто, и они не были живые значит, их можно было не бояться повредить по ошибке или по невниманию.
В итоге Керидвен завела «Чарлика», а Мирддину в качестве компромисса между родителями привезли этот аквариум. Он пожал плечами и обложился материалами. У него ушел месяц, чтобы добиться полного баланса в экосистеме, после чего к аквариуму можно было больше не подходить. Затем он наглухо задраил крышку и вернулся к механическим стрекозам обратно.
В принципе, Чарлик в итоге оказался очень хорошей идеей. Керидвен перенесла часть своей тискательно-воспитательской энергии на щенка, который встречал ее со значительно большим энтузиазмом, чем когда-либо мог отыскать в себе Мирддин).
Это была хорошая комната, но сейчас ему было в ней неуютно. Будто, находясь в ней, он лгал самим этим фактом потому что того Мирддина, который жил в ней, уже не было. Сохранились его жесты, его повадки, его предпочтения, его память а самого его уже не было. И ему неловко было перед Керидвен тем, что он, не желая того, лжет ей своим присутствием. Неумением объяснить, что и как поменялось.
Мирддин вздохнул. Может быть, Эльфин смог бы. Но Эльфин, скорее всего, не стал бы.
Он достал комм, вложил в разъем бусину памяти. Прикусил губу, сделал паузу, прежде чем заговорить, и начал диктовать:
Привет. Это я. Я оставляю тебе это сообщение, потому что больше, кажется, некому.
Скорее всего, придет время и тебе захочется забыть. Или сделать вид, что все не так серьезно. Или сказать себе, что это не считается. Я тебя понимаю.