Удрал! Шустрый, скотина. Спортсмен, наверное.
Мне тоже так показалось, подтвердила Шура. Очень уж ловко он через забор сиганул.
Ага! И это еще, заметь, с больной ногой. Травмировал, когда из окошка второго этажа выпрыгнул. Представляю, каких чудес бы он натворил, будь у него обе ноги в порядке.
Ты его не догнал?
Шут его знает, куда он делся. Все соседние улицы обежал, нигде его нету. Наверное, снова через чей-нибудь забор сиганул да и затаился там, гад. Не будешь ведь людей тревожить, мол, не сидит ли у вас чужак на участке.
Дядя Саша, а кто это был такой?
Понятия не имею.
А что он в доме делал?
По второму этажу бродил. Я его спугнул. Когда по лестнице поднимался, самая последняя ступенька скрипнула. Он услышал, выскочил из ближней комнаты, меня увидел, и сразу в окно. Слышала, как стекла посыпались?
И как он ругался, тоже слышала.
Это он приземлился неудачно. Ногу подвернул. Но даже на одной ноге он от меня все равно ухромал. Ушлый тип.
Дядя Саша, а давай посмотрим, что он там на втором этаже делал?
Саша колебался недолго. Предложение племянницы показалось ему дельным. Действительно, столько старались, столько боялись, даже почти поймали злодея, а теперь уйти ни с чем? Надо хоть посмотреть, что на втором этаже этого взломщика так заинтересовало.
Хотя на грабителя или вора этот тип совсем не похож. Разве что вора самого высокого пошиба.
А как ты это понял?
Ну, сама посуди, по загородным дачным домикам что за воришки будут промышлять? Разве что самые мелкие да убогие. Ничего ведь особо ценного на дачах обычно не держат. От полной нищеты и безнадеги по дачам люди воруют. А этот парень не из таких. Рожа у него была сытая да загорелая. Сам из себя такой холеный да подтянутый. Чувствуется, что из спортзала не вылезает. Нет, на вора, который по дачным кооперативам от тоски и безнадеги промышляет, он совсем не похож.
И дядя с племянницей почувствовали, что из-за этого нового открытия им еще сильней захотелось понять, что же было нужно этому человеку в пустом доме, откуда совсем недавно пропали все его обитатели.
Глава 6
На сей раз ни Шура, ни Саша не церемонились и не осторожничали. Что касается Барона, то он и вовсе давно уже носился по чужому дому, с интересом принюхиваясь к новым, непривычным для себя запахам. Потом что-то нашел и принес хозяину, бережно сжимая в зубах. Вид у Барона был многозначительный. Сразу ясно, находка стоящая, и собака сознает ее ценность, а вместе с ней и собственную значимость.
Подай, строго велел ему Саша.
Но Барон лишь кружил вокруг него, виляя хвостом, но не желая останавливаться и отдавать трофей. Отдашь ведь, мигом свою значимость потеряешь. Это пес понимал четко. И на хитрой морде было написано: «Пока добыча у меня, я главный».
Подай, я сказал!
Только после повторного приказа Барон согласился разжать челюсти и расстаться со своей находкой. Тут же сел рядом, облизываясь и взволнованно глядя на хозяина. Ну как? Ценная штука? Не ошибся ли я?
Шура тоже подошла ближе и взглянула. На ладони у Саши лежало яйцо. Но это было не обычное белое яйцо, которое можно купить в ближайшем магазине. Это яйцо было куда больше размером и, самое главное, оно было покрыто всякими красивенькими завитушками, и оно было золотое!
Ух ты! вырвалось у Шуры. Это что? Драгоценность?
Саша с трудом перевел дух и ответил:
Похоже на то.
Дядя Саша, можно мне посмотреть!
Яйцо было богато украшено всякими золотыми финтифлюшками и двумя эмалевыми изображениями. Это были портреты мужчины и женщины. Оба были в старинных туалетах, с прическами конца девятнадцатого, начала двадцатого века. На мужчине был мундир с золотыми эполетами и многочисленные ордена. В волосах у женщины была брильянтовая диадема, которая, по протоколу, полагается лишь царствующим особам.
Я видела похожие яйца в музее, мы с родителями туда ходили. Музей Фаберже, на набережной Фонтанки.
Там было такое же?
Нет, точно такого не было, но похожих было много. Экскурсовод сказала, что последний наш император Николай Второй дарил такие яйца на Пасху своей жене и матери. Ну, и остальные при его дворе, наверное, тоже переняли такую моду и стали дарить яйца из магазина мастера Фаберже своим близким.
Саша кивнул. Он тоже знал историю императорской коллекции пасхальных яиц. После Октябрьской революции, когда новая советская власть была поставлена западом в режим жесткой экономической блокады и остро нуждалась в наличных средствах, коллекция, в числе прочих реквизированных ценностей, оказалась сначала на аукционах, а потом в Европе и Штатах. Там она разошлась по разным владельцам, и лишь сравнительно недавно ее удалось частично соединить и вернуть назад в Россию. Все яйца, ясное дело, вернуть не удалось. Может быть, это как раз и было одно из потерянных яиц Фаберже? Но тогда оно должно было стоить целое состояние. И кто объяснит, как и откуда это яйцо оказалось в доме Риты?