Раваджан взял у нее оружие, осмотрел. – Надо бы все же проверить эту чертову штуковину.
– Да, конечно. – Даная вдохнула всей грудью. – Раваджан… пожалуйста, придержите меня.
На мгновение она испугалась, что он неправильно ее поймет, но Раваджан сообразил, в чем дело.
– Не волнуйтесь, – успокоил он ее, осторожно положив сильную руку ей на плечи и увлекая девушку в том направлении, где они привязали своих лошадей. – Я никогда не допускал, чтобы кто‑то из моих клиентов заблудился. И не допущу этого впредь.
– Ну, в Бесаке теперь не найти специалиста такого калибра, – мотнула Мелента головой. – Разве что в Цитадели… Но нет никакой гарантии, что он согласится ею заняться.
– А в Ковене? – вступила в разговор Даная. – Там обязательно должны быть профессиональные заклинатели – ведь ковенцы изготавливают же все эти штуковины с заключенными в них духами.
Раваджан вопросительно воззрился на Меленту, хотя прекрасно знал, каков будет ответ.
– Рискнем?
– Я бы лучше попробовала вариант с Цитаделью, – сказала женщина. – Я не знаю никого из местных, кто хоть раз побывал бы в Ковене. Это место считается слишком уж опасным, даже для аборигенов.
– Так что же нам делать? – спросила Даная с легкой дрожью в голосе.
Мелента села на край кровати и, взяв Данаю за руку, нащупала пульс.
– Как вы себя чувствуете?
В глазах девушки промелькнула какая‑то тень, и на мгновение Раваджану показалось, что его спутница снова теряет сознание. Но та помотала головой и сказала:
– Вполне нормально. Ничего не болит, ни головокружения, ни тошноты. Со зрением тоже все в порядке.
– Кто‑нибудь из ваших родственников страдал от эпилепсии? – поинтересовалась Мелента.
– Данаю не допустили бы в Тайные Миры, если бы у нее или у кого‑нибудь из ее близких было что‑то подобное.
– Верно. – Мелента развела руками. – Тогда я не знаю, что нам еще предпринять. Проверить еще раз лук, что ли? Может, один из духов, которые помогали нам мастерить его, каким‑то образом в нем остался. Вряд ли, конечно.
– Проверь заодно и платье. – Раваджан ткнул большим пальцем правой руки в сторону ковенского одеяния, лежащего на кресле.