Обычно здесь ночует Влад, сказала Львова. Мы попросили его немного пожить у нас Думаю, вы понимаете, почему. Влад переедет в мансарду, вам ведь неловко подниматься по лестнице, так?
Иванцов лучезарно улыбнулся и достал из прикроватной тумбочки какую-то одежду. Похоже, комплект белья для сна белые трикотажные шорты и футболка, который хозяйки деликатно не стали трогать.
Удобства возле кухни, продолжала экскурсионную беседу Львова. Но там все просто, вы и сами разберетесь
Я разберусь, пообещал майор.
Евгения Сергеевна поняла его слова как намек, что гость хочет остаться один.
Отлично. Разместитесь, приходите к нам, скоро будем ужинать. Дима позвонил с работы, сказал, что выезжает Уже в дверях хозяйка развернулась: Забыла спросить. Вы против запеченной на мангале рыбы не возражаете?
Евгения Сергеевна, к чему такие церемонии? Я ем все. Как и моя собака.
А никаких церемоний, Станислав Петрович, приветливо улыбнулась депутатка. Мы здесь каждый вечер разводим мангал, пользуемся жизнью на природе.
Едва за хозяйками и помощником закрылась дверь, Гущин тяжело опустился на низковатую кровать и уставился в окно, предупредительно расшторенное депутатской дочерью.
«Ну надо же, как все здесь обернулось», обескураженно подумал Стас.
Нет, безусловно, в прессе говорилось о Львовой как об открытой и приятной женщине. Но Гущин писанине о слугах народа не слишком доверял. Ему случилось встретиться с одним хваленым «радетелем-заступником», тот оказался редкой сволочью и снобом.
Правда, пьяным. А протрезвев, слуга народа примчался извиняться.
Но с Львовой как-то перебор. Встретила как родного, и это не фигура речи. Стас и впрямь почувствовал себя своим среди чужих людей.
«Такого не бывает, подумал сыщик. Какой-то здесь подвох».
Гущин, спору нет, был не обычным следаком, а сыщиком московским, он повидал достаточно авторитетных персонажей. Но Львова оказалась чересчур примерной, показательной. Без колких швов и грубых стачек, естественной навзрыд.
«Такое все-таки случается, спросил себя майор, чтобы влиятельная дама не забронзовела?»
Занятный перевертыш. Что есть на самом деле, покажет только время. Спектакль о вдрызг положительном политике мог быть рассчитан и на дочерей.
Гущин дотянулся до сумки с вещами на тумбе и, переложив ее на кровать, раскрыл. Из прихожей раздался просительный голос Анечки:
А можно мы с Зоей Маргаритовной погуляем?
Можно! крикнул Гущин. Только поводок возьмите.
В дверь просунулось очаровательное личико в конопушках:
Я зайду?
Конечно. Вещи Занозы в зеленой сумке. Кстати, там же корм и миски. Следователь улыбнулся. И мячик есть.
* * *Когда через двадцать минут умывшийся с дороги сыщик вышел на крыльцо избушки, то увидел, что любимый Зойкин мячик валяется в траве, а Маргаритовна гоняет по газону лбом огромный мяч в пупырышках. И веселится от души.
Вокруг Занозы скачет Аня, ее старшая сестра сидит на траве, расслабленно подставив уползающему за лес вечернему солнцу лицо с закрытыми глазами. И улыбается, поскольку слышит смех сестренки.
По участку уже витает запах поджаривающейся на мангале рыбы. Из-за угла дома струится легкий дымок. В шезлонге на веранде дома сидит Влад. Что-то в лице Иванцова заставило майора проверить, куда направлен его взгляд
«Обаньки, мгновенно вспыхнула догадка. А мы, оказывается, влюблены!»
Не нужно быть отменным умником, чтобы, застав мужчину зачарованно смотрящим на девушку, не уловить его настрой. Так смотрят лишь влюбленные, причем, пожалуй, безответно, поскольку грусть-печаль присутствует. И это ясно каждому мужчине, хоть раз попадавшему в подобный переплет. Рыбак рыбака, как говорится, всегда увидит и поймет.
«А это значит, Стас мгновенно произвел реконструкцию недавних событий, все окончательно раскладывается по полкам». Вопросы «почему?», «как получилось?» изъяты из употребления. Услышав об убийстве горничной, влюбленный парень стал переживать за девушку, потерял голову и разболтался паники добавил. Страх за Янину подчистую вымел остальные доводы.
И этим, надо сказать, начинающий политик заработал у майора лишний балл. Любовь заставляет людей совершать безрассудные поступки, в стремлении защитить любимую девушку греха и вовсе нет.