Конечно. Я выскользнул из объятий Элтона. Мы же живем в мир чудес, не так ли? У меня в спальне есть компьютер! Ну «Коммодор-64»[8]. Я понял, что начал заговариваться. Я эм мне пора.
Я принялся запихивать свои бумаги и книги в сумку. Казалось, что ничто не хочет влезать.
Сай, ты как?
Саймон не отрывал взгляда от стола, его бровь изогнулась, свидетельствуя о яростной концентрации, в которую он впадал, когда был совершенно не согласен с решением мастера подземелья, и его голова наполнялась паром, на котором работал его механизм возражения.
Сай? У него заходили желваки на лице. Как всегда, это не предвещало ничего хорошего. Земля Саймону? Я потянулся к его плечу.
Рак? Он подскочил на ноги, опрокинув два стула.
Рак! крикнул он так громко, что на лестнице раздались шаги. О чем ты, черт тебя подери, думал?
Он побагровел от ярости. Я лишь раз видел его в таком состоянии, много лет назад, когда мы его дразнили из-за какой-то мелочи и достигли точки невозврата. Низкорослый, в ширину Саймон был почти такой же, как в высоту, и если он катился на тебя, словно бочка, спасаться было некуда.
Ты все испортил!
Слезы блестели на его пунцовых щеках. Я не мог его винить. Какая-то часть меня тоже хотела кричать, и рыдать, и разбрасываться вещами. Но если я открою эту дамбу и дам волю потоку эмоций, я понятия не имею, как остановиться. Вместо этого я втиснул оставшиеся вещи в сумку.
Что происходит? Мама Саймона показалась на пороге. На ней был надет фартук, руки были все в мыле от мытья посуды.
Мне пора идти. Я схватил сумку и протиснулся между ней и дверью. Все одновременно заговорили:
Извините.
Ник? Нико!
Я сбежал вниз по лестнице, едва не споткнувшись о Чемодана и тем самым едва не испортив свой Срочный и Неотложный драматический побег. Еще через мгновение я уже бежал по улице.
Мне всегда казалось, что из меня получился бы хороший бегун. Худой, длинноногий. Но нет. Какие бы там ни требовались легкие и сердце для исправного бега на длинные дистанции в общем, у меня была другая их разновидность. Через два квартала от дома Саймона силы мои иссякли, и я оперся на воротный столб, пытаясь перевести дыхание. Я закашлялся, икнул, и меня стошнило, и всю мостовую забрызгало смесью шоколадных батончиков и апельсинового сока.
Я схватился за ворота. Из моего открытого рта лилась слюна, и чувствовал я себя премерзко. Я не мог обвинять Саймона. Он был устроен не так, как обычные люди, и это касалось не только карманного калькулятора в его голове. Он не мог смириться с переменами. Даже перемены к лучшему были невыносимы. А перемены к худшему ну, от этого он мог съехать с катушек.
Боже, Хэйс! Ты что за херню творишь?
То, что Майкл Девис оказался рядом со мной именно в этот момент, казалось таким невообразимым абсурдом, что я проигнорировал звуки его голоса и не стал поднимать головы.
Это отвратительно. Всю улицу запачкал.
Я вытер рот и продолжил его игнорировать.
Слышал, что ты напоролся на Иэна Раста на днях. Он все твое барахло в канаву пошвырял.
Я выпрямился. Все мое тело дрожало, хотя я так и не понял, из-за страха, злобы или рвоты.
Вытряхну-ка я твою сумку на эту кучу. Девис кивнул в сторону блестящей лужи под моими ногами. Он уже потянулся к спортивной сумке на моем плече, как вдруг кто-то прошел мимо меня. Темная фигура. Он взял и задвинул кулаком прямо в рот Девису. Настоящий удар с разворота.
Девис оступился назад, схватившись за лицо, потом упал прямо на задницу. Он застонал и опустил алые от крови руки. Незнакомец наклонился над ним. Сначала мне показалось, что это Элтон меня догнал, но это был тот лысый мужик.
Ты лучше беги, потому что мне понравилось и я хочу еще. Он пнул Девиса в вытянутую ногу. Улепетывай!
Девис поднялся на ноги, вновь держась за лицо, наполовину контуженный. Мужчина резко шагнул в его сторону, и Девис повернулся, чтобы убежать.
Гребаный ты псих. Он добрался до угла. Я полицию вызову, ублюдок!
Мужчина притворился, что бежит за ним, и Девис удрал.
Ух, это было классно! Мужчина повернулся ко мне: Я двадцать пять лет ждал этого шанса. Он тряхнул ладонью. Хотя и капец как больно!
Я стоял с разинутым ртом. Подходящих слов не находилось. Он был высоким, на пару дюймов выше меня, может, шесть футов и два-три дюйма ростом. Не так уж и стар. Лет сорок, наверное. Он казался мне знакомым, и от этого мне было неуютно.