Извини. Я не врезался в него, но был на волосок от этого. Я пытался обойти его, но он заблокировал мне путь, шагая то влево, то вправо с широко расставленными руками.
Куда идешь? Его улыбка была жестокой. По-другому он не умел.
Иэн Раст не был крупным. Я был выше. Он был тощим. Он не выглядел угрожающе пока не посмотришь ему в глаза. Говорят, он как-то раз поджег бездомного. Возможно, это лишь слухи. Я ничего подобного не видел в газете. Но достаточно было совсем немного времени провести в его присутствии, чтобы поверить, что он на это способен, просто забавы ради.
Куда путь держишь?
К другу. У меня во рту пересохло. Я сглатывал слюну, мне хотелось в туалет. Я чувствовал себя как кролик, который остановился посередине дороги и в ужасе смотрит на несущийся на него грузовик.
У тебя есть друзья?
Я не думаю, что Раст знал даже, как меня зовут, но он знал меня в лицо, знал, что я хожу в ту же школу, следовательно, я был овечкой из стада, на которое он охотился. Люди говорят, что нужно быть большим, чтобы тебя боялись. Они смотрят на здоровяков-боксеров с их огромными мускулами и длинными руками, и они думают, что на улице только это и имеет значение. В действительности же самое важное это то, насколько далеко ты готов зайти и насколько быстро. Большая часть стычек подчиняется строгой хореографии показухи и угроз. Эскалация происходит в четком соответствии с неписаными правилами. Все знают, во что ввязываются, ставки и исход известны заранее.
Страшным Раст был, потому что казалось, что он не понимает эти правила. Быть сильным, конечно, хорошо, но если игрок в регби перейдет дорогу Иэну Расту, то, скорее всего, у него будет торчать из глаза авторучка еще до того, как они дойдут до стадии тычков в плечо.
Я Я с трудом мог выговорить хоть слово. Тошнота подступала к горлу, вот-вот и меня вырвет прямо на него.
Раст просто разглядывал меня, упиваясь моей паникой, и вдруг, как будто кто-то повернул выключатель, его улыбка испарилась. Он выхватил из моих рук спортивную сумку и расстегнул ее. Он ухмыльнулся и высыпал ее содержимое на мостовую: карту и записи последней игры, лист моего персонажа, кости, яблоко, которое мать тайком подложила неделю назад, все это скакало по плиткам мостовой, оказываясь в грязных лужах.
Отвали. Он бросил пустую сумку и пошел своей дорогой, пиная яблоко, словно мячик. Вполне возможно, что он намеревался встретиться с Девисом на углу Броуд-стрит. Поговаривают, что Девис был вместе с ним, когда Раст поджег бездомного. Скорее, как приспешник, чем как соучастник.
Я стоял на месте, оскорбленный, полный адреналина, готовый сражаться или бежать, ненавидящий Раста и то, как он со мной поступил. Я был в ярости, но опустился на колени и собрал свои вещи. К тому моменту, как я нашел все страницы и попробовал отряхнуть с них грязь, он был уже далеко. Я продолжил свой путь, пытаясь стряхнуть с себя смесь ярости и ужаса, схватившись за свою сумку так, словно это была глотка Раста.
Прежде чем я дошел до дома Саймона, я вообразил себе полдюжины вариантов, как могло закончиться мое столкновения с Растом, все они были сложные, кровавые и почти столь же ужасные, как и сам Раст. И это было то, что объединяло четырех чудаков, которые собирались рассесться вокруг стола для игры Саймона и разыграть истории, полные магии и чудовищ. Это общая нить, связывающая самых разных «ботаников» и «гиков», которые ходили на конвенции и сходки, которые выстраивались очередями перед магазином настольных игр, как только выходил новый путеводитель. Мы все были поглощены нашим собственным воображением, мы были его жертвами, нас преследовало невозможное, освещаемое представлениями нашими собственными и других людей. Мы не были эпатажными творческими людьми, которые осмеливались выступать на сцене под светом рампы, танцевать, рисовать или даже писать романы. Мы были племенем, которое всегда ощущало себя запертым в ящике, который мы сами и не видели. И когда в нашей жизни появились «Подземелья и драконы», мы вдруг увидели этот ящик и ключ от его замка́.
Хочу показать тебе новых орков.
Саймон оставил дверь полуоткрытой и направился к лестнице. Он никогда не говорил «Привет», когда открывал дверь. Ты стучишь в дверь, и он ее тут же открывает, как будто часами под ней поджидал, даже если ты заявишься к нему заранее. В половине случаев он просто продолжал фразу, на которой закончился ваш предыдущий разговор, словно после него не прошел день или неделя.