И что теперь с тобой делать? произнесла девушка.
Пожалуйста, я хочу уйти отсюда, сказало Флекс.
Мика фыркнула.
Ну, удачи. Там убивают всю вашу братию. Возле станции толпы народа, проводных кукол вытаскивают из проходящих поездов и ломают, а из их черепов делают фонари. Лучше бы тебе спрятаться.
Спасибо, ответило Флекс, за то, что не стала меня ломать.
Жаль, что не сломала, вздохнула Мика. Если бы я только могла! Если кто-нибудь узнает, что я помогла тебе
Прости, повторило Флекс.
Мика подняла плитку, над которой оно работало, когда девушка спускалась по лестнице, и посмотрела на картинку, выцарапанную на ней.
Не знала, что моторики умеют рисовать.
Я тоже.
Тебя запрограммировали для дизайнерской работы или что-то вроде того?
Я так не думаю.
Она положила плитку и снова посмотрела на Флекс. (Зен мог себе представить ее выражение лица в тот момент. Сердитое, но доброжелательное. Ей приходилось приглядывать за матерью и младшим братом с самого детства, а теперь к ним добавился и еще этот бестолковый мото.)
Тут тебе оставаться нельзя, решила она. Я покажу лестницу, которая приведет тебя к трубам. Там полно места, где можно укрыться. Но тебя все равно рано или поздно кто-нибудь увидит, поэтому тебе надо перестать выглядеть как в общем, надо сделать из тебя подобие человека.
Как? спросило Флекс.
Кожа у тебя чересчур бледная, глаза расставлены слишком широко, а еще
Флекс покопалось в меню своего интерфейса. Белое лицо потемнело, стало почти такого же оттенка, как кожа Мики. Брови расширились и срослись на переносице, как у Мики.
Не перестарайся, предупредила та. Она посмотрела на его одежду: то, что осталось от бумажно-серой униформы, теперь висело обрывками тряпок, почти не прикрывая бесполого, ничем не примечательного тела. А ты парень или девушка? спросила она. «М» или «Ж»? У нас, в Разломе, принято, чтобы человек принадлежал к одному из двух полов.
А ты какого пола? спросило Флекс.
Женского, разумеется.
Флекс нашло в меню пункт «Пол» и выбрало: «Женский».
Мика порылась в куче мусора и нашла чью-то старую униформу и женскую дождевую шляпу с пластиковыми цветочками вместо пуговиц. Она велела Флекс надеть это, а потом села на корточки и пристально осмотрела ее. Заставила Флекс сделать волосы чуть длиннее, а потом немного взлохматила их руками.
Хорошо, сказала Мика. Теперь ты похожа на странную девчонку, но, по крайней мере, люди не увидят в тебе проводную куклу при встрече. Правда, придется еще над этим поработать. Наблюдай за людьми, это у тебя хорошо выходит, судя по рисункам. Смотри на нас и копируй наши движения. Слушай и говори так же, как мы. Но не заговаривай ни с кем, кроме меня только в самых крайних случаях.
Хорошо, Мика.
Она повела Флекс вдоль берега по ржавым пешеходным дорожкам, выступающим на каменной поверхности, потом вверх по мокрым ступеням, сложными дорожками между труб. Прежде чем они расстались, Мика сбросила что-то со своей гарнитуры прямо в мозг Флекс: адрес для сообщений.
Если что-то понадобится, сказала она, звони. Я принесу тебе еду или еще что. Но еда таким как вы, полагаю, не нужна?
Флекс не нуждалась в пище, но ей нужно было питание. Оставшись одна, она направилась к железнодорожным депо. Зарядилась от устройства, которое тащило огромный локомотив за пределы станции. Неподалеку от путей она соорудила себе маленькую лежанку. Своим разумом прислушивалась к огромным спокойным разумам поездов, которые прибывали и снова уходили. Слушала их песни. Те знали, что она здесь, но их это, похоже, ничуть не заботило. На стенах своего логова, на керамике, покрытой грязью и пятнами от сырости, она начала делать наброски. Рисовала поезда, «Железного пингвина», цветы, одежду. Рисовала Мику. Выходила на улицы и наблюдала за людьми, а потом возвращалась к себе и старалась изобразить их. Копошилась в Море данных и находила новые сюжеты для рисунков, предметы, названий которых не знала.
Каждые несколько дней она получала сообщение от Мики напрямую в свой мозг. «Ты там, мото?» или: «Тебе что-нибудь нужно?»
Однажды Флекс ответила: «Пожалуйста, принеси мне что-то, чем можно рисовать»
Так вот, Мика стала таскать мне баллончики с краской с фабричных складов, сказал Флекс, улыбнувшись при этом воспоминании, пока «Дамасская роза» уносила их все дальше и дальше от Разлома. Я начал рисовать на поездах. А когда люди начали узнавать мои рисунки, то меня нашли и стали иногда просить украсить вывеску для магазина, такси или грузовик. Платили красками и электричеством. А Мика помогала мне покупать разные вещи, одежду и все остальное, чтобы я лучше вписался в этот мир. Иногда она приходила просто поболтать. Рассказывала о тебе, о твоей маме. Она говорила, что я умею слушать.