Они скромно отметили это событие в баре на станции, помянули павших товарищей и вспомнили битвы, которые им было больше не с кем обсудить. А потом их разбросало по разным отрядам, и началась другая жизнь. Насколько было известно Малику, никого больше не мучили кошмары. Никто не страдал от чувства, будто что-то осталось незавершенным, будто остались свободные концы. Стражи сказали, что Ворон мертв, значит, Ворон мертв.
Малик получил повышение. Вступил в брак, купил дом на Центральной станции, завел кота. Но это чувство не исчезало, и во снах он по-прежнему убивал Ворона. Малик развелся, его назначили контролировать поезд дальнего следования, который патрулировал периферийные ветки. И постепенно он начал замечать странные вещи. Один свидетель грабежа на биотехнологической фабрике на Астарте упомянул в своих показаниях высокого бледного мужчину, двумя годами позже другой свидетель видел похожего по описанию человека однажды ночью, когда из депо на Нокомисе полностью пропал груз строительное оборудование. Обе кражи казались невероятными; системы безопасности, которые должны были их предотвратить, разрушили вирусы, не оставляющие следов, и камеры действий вора не записали.
Ворон был жив. Он убедил Железнодорожников и даже самих Стражей в своей смерти, но последняя его версия не умерла.
Малик ненавидел оставлять дела незаконченными. Он начал собирать любые сведения, которые могли указывать на Ворона, пытаясь найти доказательство, способное убедить других. Но доказательств не находилось: только намеки и недомолвки. Какой-то пьяница на Чангурае утверждал, что девушка-мото в красном плаще вышла из заблокированного туннеля, ведущего на старую линию Большого Пса. И еще был уличный воришка по имени Зен Старлинг, который заявлял, что впервые слышит о Вороне, а потом испарился.
«Зен Старлинг моя единственная зацепка, думал Малик. Зачем Ворону понадобился простой уличный вор?»
Фотографии парнишки, снятые дроном на Амберсае и в Разломе, были утеряны вместе с поездом, как и прочие обрывки информации, которую удалось собрать бедному Никополю. Малику оставалось полагаться только на собственные воспоминания.
«У Зена есть сестра, работает на фабрике».
Если ему удастся хотя бы узнать, чего Ворон хочет от мальчишки, картинка начнет складываться. И единственный способ сделать это действовать по старинке: общаться с людьми, соединяя части мозайки воедино.
Он выглянул в окно вагона и в последний раз окинул взглядом изящные башни Центральной станции. Поезд набирал скорость, летя к К-шлюзу, который снова приведет Малика в Разлом.
Глава 13
Следующий день выдался тихим и спокойным. Хаммураби в утреннем небе была такой хрупкой, что Зену казалось, будто он может протянуть руку и дотянуться до нее с собственного балкона. «Прекрасный день для исследования того старого южного виадука», подумал он, и эта мысль сделала его на удивление счастливым. Он спустился вниз по лестнице, чтобы найти Нову.
Но в столовой его ждали новости от Ворона.
Зен! Пора отправляться! Собирай багаж. Мы едем в Сурт.
Ну, вот и все. Время Зена в Дездеморе заканчивалось так же внезапно, как все мирные периоды в собственной жизни. В его животе словно трепетали те же сухие листья, что шуршали под ногами, когда он следовал за Вороном и Новой на пустую станцию. Это чувство было ему знакомо. Боязнь публики.
А что, если появится настоящий Таллис? спросил Зен. Он много раз думал об этом, но не всерьез, потому что вероятность была невелика. Но теперь опасность казалась серьезной. Что, если настоящий Таллис захочет сесть на поезд Зенитов, когда я уже буду там в его образе? Что тогда?
Ворон отмахнулся.
Думаешь, мне это не приходило в голову? Думаешь, я не просчитал все вероятности и повороты, которые может принять дело? На прошлой неделе Таллис посещал Пршедвёсне[6], это всего в нескольких остановках от Адели. Вероятно, он и впрямь планировал сесть на поезд Зенитов, но задержался. Девушка по имени Чандни Ханса села на тот же поезд, что и он; они с Таллисом разговорились и сошли на Каравине. Знаешь Каравину? Романтичное место. Здания на сваях, лунный свет на паровых озерах Чандни позаботится о том, чтобы Таллис задержался там надолго.
Откуда вы знаете?
Я ей за это заплатил.
Окей, неуверенно сказал Старлинг. Значит, он не единственный наемник Ворона. Он не знал, что должен чувствовать по этому поводу. И что значит задержаться надолго? Притворяясь Таллисом Зенитом, Зен чувствовал себя до странности близким к настоящему Таллису, словно они братья или что-то вроде того. Наслаждается ли тот романтической остановкой на Каравине? Или лежит на дне одного из этих паровых озер с ножом в спине? И не закончит ли Зен так же, когда Ворон потеряет к нему интерес?