Он посмотрел наверх. Над головой проплывали большие облака. Зеленовато-золотистый свет, пробивающийся сквозь них, исходил не от звезды. Его излучала огромная газовая планета, закрывающая половину неба.
Наверное, раньше это было отличное местечко, сообщила Нова. Толпы людей! Теперь здесь бывает только Ворон.
Но почему? спросил Зен, следуя за спутницей на другой конец площади. Его голос эхом отражался от стеклянных стен высоких строений. В смысле, зачем сюда приезжать? Ворон, наверное, богат. Богачи живут в отличных домах. У них есть друзья, семьи, хорошие вещи. Они не танцуют со Станционными Ангелами и не живут на разрушенных морских курортах в компании проводных кукол. Без обид.
Все в порядке, сказала Нова.
Они шли вдоль канала, спускающегося к пляжу. Как раз начинался прилив. Брызги взлетали высоко в воздух, а вниз опускались медленно из-за низкой гравитации. Ветер выбил ставни из окон маленьких магазинчиков, расположенных за набережной. Внутри, словно сокровища в пустынных могилах, виднелись полузасыпанные песком ведерки и лопатки. Далеко в море, там, где высокие волны разбивались о рифы цвета кости, Зен увидел стаю неуклюжих на вид птиц, которые летели по небу, чернея на фоне газового гиганта.
Эта планета называется Хаммураби, сказала Нова. Тристессе один из ее спутников. А птицы эти вовсе и не птицы, а воздушные скаты. Они созданы при помощи генной инженерии по образу морских скатов, которые раньше обитали в океанах Древней Земли. Слышал о таких?
А, да
Зен не знал, но не хотел показывать этого.
Они гнездятся на дальних рифах. Люди раньше брали лодки и специальное оружие, чтобы охотиться на них. А этот океан называется Морем печали разве это не мило? Словно строчка из песни.
Еще одна волна повисла над ними, разбилась о берег, и брызги рассыпались по набережной фонтаном. Зен сделал шаг назад, но Нова осталась на месте, подставив лицо под падающие капли.
А для тебя не вредна вся эта вода? крикнул Зен, пытаясь перекричать шум отступающей волны.
Девушка лишь рассмеялась и встряхнула мокрыми волосами.
Думаешь, произойдет замыкание? Я же не тостер, Зен! У меня есть кожа. Смотри! Она водостойкая и полностью меня покрывает.
Но кожа ненастоящая, заметил он.
Верно, сказала Нова. Она лучше. Я очень продвинутая модель.
Тебя создал Ворон? спросил Зен.
Он меня запустил, если ты об этом.
Так, значит, он в некотором роде твой отец?
Какое-то время Нова молчала. Они отошли назад, чтобы оказаться подальше от брызг.
Наконец она сказала:
Это случилось в сезон штормов, в одном из старых танцевальных залов в гостинице. Ворон сделал из него мастерскую. Лабораторию. Секунду назад я была никем, и вот в одно мгновение стала собой. Я лежала на металлическом столе, а в окна стучали капли дождя. Ворон сказал, я его эксперимент. Не очень-то повышает самооценку, честно говоря. Он объяснил, что пытался создать моторика, который считал бы себя человеком. Вот только у него не получилось, ведь я сразу поняла, что из себя представляю. Я лежала там, смотрела на сверкающие капли и видела, как в моем мозге открывается меню выбора, чувствовала, как активируются все мои подпрограммы. А Ворон возился со мной и наблюдал. Помню, как по его лицу скользили тени от капель дождя на стекле, а в глазах отражались сверкающие молнии. Позже я смотрела один старый фильм о безумном ученом, и он выглядел точь-в-точь, как Ворон в тот день. Полагаю, это значит, что я монстр. Тоже не слишком хорошо для самооценки.
Ворон запрограммировал тебя такой?
Какой?
Ну
Никто меня не программировал, Зен Старлинг. Я сама программирую себя. Ворон дал мне пароль. Показал, как открывать меню и переписывать собственный код.
Поэтому у тебя веснушки?
Да! Я целую вечность пыталась добиться такой пигментации. Тебе нравится?
Не очень.
Моторики должны обладать идеальной внешностью, сказала она, будто не слышала его ответа. Как манекены. Поэтому, наверное, всякие идиоты и называют нас проводными куклами. Но я не хочу быть идеальной. Это так скучно. Я работаю над новыми изменениями в своей внешности. Вот бы можно было сделать себя толстой! А почему тебе не нравятся веснушки?
Теперь Зен смутился. Он пожалел, что назвал ее проводной куклой не хотелось задеть ее чувства. На самом деле он даже не знал, может ли моторик чувствовать.