Оставшись втроем, они долго сидели в легком блаженном охмелении и пили до полуночи, пока к ним не подошел официант сообщить, что заведение закрывается и напитков больше не будет. Они и теперь не были по-настоящему пьяны, благодаря тому что пили медленно. Во всяком случае, чувствовали они себя вполне бодро.
- Он говорит, нам пора уходить.
- Это прекрасно. Но куда мы теперь двинемся? Вожак, куда мы теперь направим стопы?
- Не знаю. А куда бы вам хотелось?
- Пойдем в какое-нибудь место вроде этого, - сказал Уильям. - Тут отличное местечко.
Наступила пауза. Таран усиленно тер затылок.
- Вожак, - сказал он медленно, - я знаю, куда мне хочется пойти. Мне хочется пойти к мадам Розетт и освободить всех девушек.
- Кто такая мадам Розетт? - спросил Уильям.
- Великая женщина, - ответил Вожак.
- Грязная старая шлюха, - сказал Таран.
- Вшивая старая сука, - добавил Вожак.
- Отлично. Но все-таки кто она?
Они ему рассказали про мадам Розетт, про телефонные переговоры с ней и про полковника Хиггинса. Выслушав все, Уильям тут же заявил:
- Вставайте, пошли! Идем выручать девушек.
Они дружно поднялись и направились к двери. Очутившись на улице, они вспомнили, что находятся в довольно отдаленной части города.
- Придется немного прогуляться пешком, - сказал Вожак. - Извозчиков здесь нет.
Ночь была звездная, безлунная. Узкая улочка с затемненными окнами тоже пропахла знакомым каирским запахом. Они шли в полной тишине, иногда в тени домов маячили какие-то мужчины - по одному или по двое они стояли прислонившись к стене и курили.
- Какие-нибудь недоумки, - сказал Уильям.
- Поганый народ, хуже нет, - откликнулся Таран.
Так и шагали они в ряд, три бравых летчика - коренастый рыжий Вожак, темноволосый высокий Таран и вровень с ним юный Уильям, с обнаженной головой, так как где-то забыл шапку. Они наугад шагали к центру города, где надеялись найти извозчика, который отвез бы их к Розетт.
- Представляешь, как рады будут девушки, когда мы их освободим, сказал Таран.
- Иисусе, вот это будет номер!
- Неужели она их держит взаперти? - спросил Уильям.
- Вряд ли. Во всяком случае, не в буквальном смысле. И если мы вызволим их прямо сейчас, сегодня вечером им уже не придется работать. Дело в том, что почти все девушки в этом заведении - обычные продавщицы из магазинов и днем служат. Каждая из них совершила какую-то ошибку, раз оступилась, притом не исключено, что сама Розетт все подстроила или же о чем-то пронюхала и тут же наложила на девушку лапу. Она заставляет их приходить по вечерам, и они, конечно, ненавидят ее, но не зависят от нее в денежном отношении. Думаю, они с удовольствием выцарапали бы ей глаза, будь у них шанс.
- Мы дадим им этот шанс, - сказал Таран.
Они перешли на другую сторону улицы.
- Вожак, сколько ты считаешь там всего девушек? - спросил Уильям.
- Не знаю точно. Может, даже тридцать.
- Здорово. Вот это будет да!
- А она и вправду плохо с ними обращается?
- В тридцать третьей эскадрилье мне сказали, что она почти ничего им не платит, что-то около двадцати акеров за ночь. А с клиентов берет по сто или двести акеров. Каждая девушка зарабатывает для Розетт за одну ночь приблизительно от пятисот до тысячи акеров.
- Боже милостивый! - воскликнул Уильям. - Она, должно быть, просто миллионерша. Тысяча пиастров за ночь, а девушек - тридцать.
- Она и есть миллионерша. Кто-то подсчитал, что только этот бизнес, не говоря уж об остальных ее доходах, приносит ей примерно тысячу пятьсот фунтов в неделю. А это... дай подумать... это от пяти до шести тысяч в месяц, то есть шестьдесят тысяч фунтов годовых.
Таран оторвался от своих сомнамбулических грез.
- Боже праведный, - сказал он. - Святой Иисусе! Ну и грязная старая шлюха.
- Вшивая старая сука, - сказал Уильям.