Ну, можно начинать, громогласно пошутил Петр Иванович. Герой нашей армии явился к столу. Виват поручику Ржевскому! И все офицеры, весело улыбаясь, воскликнули «Виват» и стукнулись бокалами с шампанским. Вслед за ними бокалы подняли и хозяева дома с домочадцами, а также прочие гости. После чего начался обычный жор, почти не перебиваемый разговорами. Впрочем, минут через десять-пятнадцать первый аппетит был утолен, и Багратион вновь обратился к Дмитрию.
Так как вы, поручик, можете объяснить нам свою кровожадность?
Все мы чинно отступаем, вяло перестреливаемся, отмахиваемся от поляков наполеоновских сабельками, а вы вдруг взяли и уложили своим взводом за два присеста более эскадрона улан! Наполеон может сильно на нас обидеться и нашлет уже своих церберов: Даву или Мюрата И что нам тогда делать, куда бечь? Отвечайте, поручик.
Мне очень хочется поделиться с Вами, Ваше сиятельство, своей мудростью, доверительно стал отвечать поручик, но сегодня две девушки, здесь присутствующие, доказали мне, как быстро распространяются слухи в наше время. Поэтому я буду говорить иносказательно. Церберы это же могучие собаки? Биться с ними грудь в грудь самоубийственное занятие. Но собаки куда глупее человека, их можно обхитрить. Кидаете этому церберу кость влево, а сами бьете ему ногой по яйцам справа! Вот как-то так Многочисленные смешки в кругу офицеров были Ржевскому наградой, а улыбающийся Багратион погрозил пальцем:
Пору-учик! Среди нас ведь есть да-амы Надо было выразиться еще иносказательнее.
Виноват, медам э мадмуазелле! Лучше бить по тестикулам! рявкнул Ржевский. Тут уже дружно захохотал весь зал, в том числе и дамы с мамзелями В конце обеда Багратион вновь обратился к Ржевскому:
Поручик! Ваш полковник намекнул мне, что вы являетесь знатоком анекдотов. Не поделитесь с обществом избранными перлами?
Только без пошлостей, Ржевский! рыкнул Новосельцев.
Как можно, Ваше высокоблагородие Что же рассказать? А, вот
Вызывает командир полка к себе такого же поручика и кричит: Поручик!
Вы вечно хвастаете, что на дуэлях стреляете только в воздух. А вчера всадили пулю капитану Щербатову в лоб! Как это понимать?
Промазал, ваше высокоблагородие Офицеры улыбнулись.
Вот еще про дуэль, сказал Ржевский. Корнет наскакивает на того же поручика: Вы трус и подлец! Я вызываю вас на дуэль!
Я не приду, говорит поручик.
Как? Почему?
Потому что я трус и подлец. Багратион качнул головой:
Не пройдет. Вылетит из офицеров. Есть что-то посмешней?
Есть с перчинкой, сказал Ржевский.
Но не переборщи, буркнул Новосельцев. Дмитрий ухмыльнулся и сказал:
На балу некая дама спрашивает того же поручика: Известно, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. А через что лежит путь мужчины к сердцу женщины?
Хм, на этом пути желательно не лежать, а стоять!
Грубо, но точно, ухмыльнулся князь. Давайте еще
Тогда все тот же бал и та же дама, которая любопытствует:
Поручик, у меня не слишком глубокое декольте? Тот смотрит в декольте сверху вниз и спрашивает:
На женской груди волосы растут?
Что вы?! Конечно, нет!
Тогда глубокое, мадам. В ответ раздалось, наконец, искреннее ржание. Но верхом популярности Ржевского стал прочтенный вполголоса стишок, от которого все мужчины схватились за животики:
Если б я имел коня это был бы номер. Если б конь имел меня я б, наверно, помер!
Глава шестая
Решительный дебют
После ужина дамы решительно потребовали танцев. Доминик Радзивилл (весьма изящный кудрявый шатен лет двадцати семи с истинно аристократическим узким лицом и обходительными манерами) спешно призвал в соседний зал домашний оркестр. Дам и мадмуазелей набралось под два десятка, причем на звуки музыки явилась и жена магната по имени Теофила (подвижная кареглазая красотка лет двадцати двух), сказавшаяся перед тем нездоровой. Полонез решили пропустить, начали с кадрили и первую составили Багратион, Радзивилл, Теофила и Анна Ланская. Ржевского резво ухватила Софи и пристроила к какой-то польской паре. И начала щебетать:
Вы сегодня в ударе, поручик! Всю мужскую кампанию постоянно смешили! Я почти не услышала ничего, может перескажете какой анекдот?
Это гусарские анекдоты, мадмуазель, ухмыльнулся Ржевский. С жеребячьим юмором. Боюсь, гражданским, а тем более девушкам их не понять. И перешел к польской даме.