Стоял тихий солнечный июньский день. Нарушало тишину только хлопанье от ветра распахнутой двери уборной.
Из кустов, разделяющих участки, точно партизан из леса, появился Юрий Иванович Горячев: в шортах, наперевес со штыковой лопатой.
Привет, декан! Целину приехал поднимать? Давно пора! Как говорила Александра Коллонтай: «Земля без пахаря, что женщина без мужика».
Развратная была бабёнка! Откликнулся Иосифян, окучивая грядку (Слышимость в Дубках была такая, что если кто-то на своем участке чихнет, услышит всё садовое товарищество).
Алик, как думаешь обустраивать участок? Спросил меня Горячев.
Хочу шалаш поставить.
Шалаш?! А вам не тесно будет в нём?
В тесноте, да не в обиде
Доброе решение! похвалил Горячев. Будешь жить, как Ленин в шалаше в Разливе.
Ленин тоже не один скрывался в шалаше, хихикнул Иосифян. А напару с проституткой политической Зиновьевым.
Ленин жил в скромном шалаше из хвойных веток, а мой шалаш будет двухэтажным и под шифером! Ответил я соседям.
Тут вслед за Горячевым сквозь пограничные кусты продрался парень:
Иваныч, всё в порядке. Крышу на сарае залатал. С тебя бутылка.
Парень протянул мне руку и представился:
Печенкин Лёха. Буду нужен, свистни. В Мележах меня каждая собака знает.
Родионов
Мои двоюродные братья Леонид и Виктор, оба инженеры, имеющие опыт в обустройстве загородных дач, по-братски вызвались осуществить мою мечту. За основу взяли чертежи летнего строения, называемого «Сказка». Но при этом обещали «Сказку сделать двухэтажной былью».
И стройка началась. Мы с женой были брошены на подсобные работы месить бетон, строгать доски на деревообрабатывающем станке, подаренным нам дядей, подавать им молотки и гвозди, сгонять в сельпо за квасом, готовить завтраки и сытные обеды, а на ужин выставлять на стол бутылку. Но главным требованием было не лезть к ним под руку с советами (особенно это меня касалось, учитывая мои деканские замашки).
Приезжали добровольные помощники: Юра, сводный брат жены, который жил в Ташкенте, но отпуск проводил на нашей стройке; друзья, коллеги, знакомые коллег.
Большую лепту в освоение участка внёс Олег Александрович Родионов.
Доцент ВГИКа, кинооператор, мой давний друг. Вспыльчив, строг, но справедлив. Сколько вёрст мы намотали с ним на его видавшем виды жигулёнке, рыская по пустым складам в поисках стройматериалов!..
Не забуду случай, как мы с Олегом отправились в лесхоз за брёвнами.
Въезжаем в деревеньку Лужино. На крыльце сельмага мужик из кружки пиво цедит.
Земляк, не подскажешь, как найти начальника?
Мужик сдул с кружки пенку. Промахнувшись, на сапог.
А на кой он вам такой?
Какой такой?
Пахомыч с субботы в несознанке. Намандячился у крестника на свадьбе.
Родионов почесал затылок:
Невезуха!
Ладнось, мужики, потопали к Пахомычу! Сжалился мужик. Стану ему ухи оттирать, чтобы протрезвел.
Помогает? недоверчиво спросил Олег.
А то! Только уговор: за ухо возьму с вас по две кружке пива.
А сколько у Пахомыча ушей? Осведомился Родионов.
До свадьбы было два Лады, потопали к Пахомычу. Его изба на заду деревни.
Метрах в ста от пахомычской избы проводник притормозил. Прислушался.
Живой, однако!
Из избы начальника лесхоза раздавался богатырский храп.
Проводник выбил сапогом калитку, подошел к окну, локтем выдавил фрамугу. Из окна на нас пахнуло плотным бормотушным перегаром.
Пахомыч, до тебя клиенты!
Пахомыч с напрягом приподнял башку (так тяжеловес отрывает штангу от помоста).
Сведи их на пятую засеку. ДеревА ошкурите в Собачьей балке. Бензопила сломалась, пусть двуручной пилят.
Пришли на пятую засеку. Нашли четыре мачтовых сосны. Проводник вручил нам двуручную пилу.
Мы принялись за дело. Но после первого запила, Олег с размаху отшвырнул пилу.
Такой пилой комару яйца только обрезать! Командир, а ну, сгоняй за мужиками, пусть помогут!..
А чё гонять за ними? Вот они!
На поляне появилась волокуша. Печенкин был тут-как тут. Нюх на клиентуру у Лёхи был собачий!
Печёнкин
Печенкин Лёха! Ему бы позировать художнику: красавец, волосы до плеч, голубоглазый, рубаха нараспашку, на груди болтается латунный крестик. Всё бы хорошо, если бы не пил. Но не пить не может. Объясняет это тем, что систематическая выпивка облегчает ему жизнь. А жизнь, по его словам, у него такая выдалась, что и татарину не пожелаешь.