- Просто сделай то, что должен, - улыбается передний, глядя на меня своими большими, фиалкового цвета глазами.
Мы встречались раньше, он убил меня.
- Все изменится, - он оглядывается, будто ища опору, а потом прислушивается с таким почти по-человечески обеспокоенным лицом, что мне становится смешно. - Сейчас.
Я чувствую свободу. Сны оживают.
- Разнеси здесь все! Разнеси сейчас!
Никто за все эти годы не пытался?
Медленно развожу руки в стороны и раскрываю ладони. Внутри начинает гудеть, будто включается мощный двигатель. Клянусь, я чувствую, как с кончиков пальцев капает электрический ток... Мне все еще хочется думать о маме, все еще хочется верить, что хочется, ну то есть на самом деле хочется спасти ее, что все ради нее и ради папы, в его память, чтобы его спасти тоже, но ты-то, приятель, уже давно понял, о чем речь, так? Верно ведь?
Глава 9
Душно было с самого утра. Цезарь Ларин проснулся от того, что стало нечем дышать. Проснулся рано, раньше будильника, встал, открыл окно, надеясь, что комната хоть немного проветрится, но свежий воздух, кажется, вообще исчез. Походил по квартире туда-сюда, не включая нигде свет. Заныл чертов зуб. Если поедешь слишком рано, то на работе практически нечего будет делать. Ларин ненавидел свой новый кабинет, баня, а не рабочее место. Но и дома заниматься нечем, после того, как жена уехала, забрав дочку, это пространство просто перестало быть домом. Звонить рано.
Ларин прошел на кухню, поставил чайник. «Умный дом» молчал. Цифровая помощница с приятным голосом, которую Ларин с чистой совестью выключил, как только Галина ступила за порог, сейчас бы, наверное, скрасила одиночество. Некстати вспомнил, как вчера утром несколько таджиков в ярко-оранжевых безрукавках гонялись за тощим бродячим псом и загнали его в угол между двумя мусорными контейнерами как раз тогда, когда Цезарь проходил мимо. Псину стало жалко. Закипел чайник. Ларин налил себе кофе, вернулся за стол, подумал поискать в холодильнике что-нибудь сладкого, но поленился. Не хотелось вообще ничего не делать. Ни оставаться здесь, ни идти на работу, которая в последнее время стала жуткой обузой. Согласившись на повышение, Цезарь обрек себя на часы бесполезного и муторного ковыряния в бумагах, которое по договору называлось «административной работой».
Это у них там, в башнях, будущее, дополненная реальность и контроль над разумом, а в участке четыре допотопных компьютера и старая база данных. Каждый раз, думая об этом (а случалось это в последнее время часто), Цезарь приходил к выводу, что будущее уже наступило (точнее, его, наконец, размазало по всей карте мира), но это какой другой, их мир.
Вот тишину вроде нарушил тихий звон, будто колокольчики откуда-то издалека, Ларин застыл и прислушался - нет, показалось.
***
До отпуска оставалось всего четыре дня - эта мысль была самой приятной из всех возможных. Подъезжая к участку, Ларин взглянул на часы, да так, будто имело значение, десять теперь, двенадцать или четыре вечера. На парковочном месте подполковника полиции стоял маленький баклажанного цвета «фольксваген». Ну, отлично. Парковщики едят эти свои копейки просто так. Впрочем, как и все вокруг; Ларин не смог бы объяснить это или доказать, но был уверен, что даже десять лет назад люди были другими. Хотя бы какой-то их части было не плевать на результаты своей работы, было важно не то, сколько они могут заработать, а что могут изменить. Потом пришли Сети, и смысл жизни каждого чертова человека в этом городе свелся к тому, чтобы получить новое дополнение.
Ларин кое-как припарковался и вышел из машины. Крыша участка упиралась в тусклое серо-синее небо. Цезарь прикурил, медленно выпустил султан молочного дыма. Нужно собраться, решил, расклеился, проклятый зуб не дает спать. Осталось совсем немного, и ты будешь греть свои старые кости где-нибудь на песчаном пляже в стране, где виртуальная реальность и прочая хренотень запрещена законом.
- Доброе утро, Цезарь Геннадьевич!
- Доброе.
- Доброе утро, цезарь Геннадьевич!
С другой стороны Цезарю нравилось, что есть такой вот, пусть и маленький, ограниченный стенами управления мир, в котором он может чувствовать свою силу. Подключены здесь меньше половины сотрудников, и на них (хоть где-то!) здесь чаще всего смотрят искоса. Ларин прошел в свой кабинет, сел за стол, но не успел и компьютер включить, как в дверь постучали.