Говорить они стали одновременно:
- Я найду тебя, чужак. Найду и уничтожу!
Потом к двум голосам добавился третий. Непонятно, женский или мужской.
- Внимание, вернитесь в свое время! Внимание - последнее предупреждение! Немедленно вернитесь в свою часть континуума.
Непонятно как, но вот две фигуры срослись. И из этой новой теперь росли еще - ноги, руки, головы. Фридман не мог пошевелиться.
- Вернитесь в свое время!
И жуткий гибрид рванулся вперед.
***
...Сначала что-то гудело, будто бы издалека, а потом ближе и ближе, громче и громче, до тех пор, пока гул не заполонил собой все вокруг. Фридман потерял ориентацию в пространстве и провалился в верхние слои снов.
Он знал, что именно сейчас произойдет. Еще секунду назад не знал, готовился к смерти, полному прекращению стабильности на всех уровнях реальности, а теперь - знал.
Теперь был готов.
Тварь вынырнула из рваной тьмы совсем рядом, огляделась, как будто в этом действительно была необходимость, и бросилась в погоню. Бесполезно было даже попробовать понять, что именно происходит вокруг; сознание заполнили сотни, тысячи, миллионы, миллиарды голосов, сотни миллиардов влажных ртов и глаз. Они орали, говорили, просили, стонали, плакали, звали, молились, выли.
Штука - метаморф, кошмар - представляла собой нечто многорукое и многоногое, находящееся в постоянном изменении. Фридман лихорадочно разобрал ячейки времени, - откуда взялись ячейки времени? - и бросился в одну из них. В висках стучало так, будто кто-то долбил кувалдой в пуленепробиваемое стекло. В последний момент, прямо перед Прыжком, Антон почти физически ощутил удар огненной плетью по спине.
Несколько секунд тьмы. Небытия, отсутствия всего. Фридман и себя опять осознал только тогда, когда снова оказался в реальности.
В реальности жуткая штука не изменилась. Воздух вокруг нагрелся, окружающее пространство пошло волнами. В памяти всплыло дурацкое слово «патрульный». Патрульный времени. Так назвали этих созданий первые исследователи. Они, патрульные - стража, воины порядка. Лейкоциты. Они борются против чужеродных клеток. Они нужны организму.
Они помогают. Ждут. Выслеживают. Отбирают то, что не наше.
Антон рухнул на землю, больно ударившись, перекатился, обдирая кожу, и по инерции встал на ноги. Думать быстрее. Думать быстрее. Нужно думать быстрее.
Розовый изгиб неба над муаровыми холмами. В сумерках рассыпаны десятки помаранчевых квадратов-окон. Пахнет дождем и свежей травой. Злобное рычание позади - зверь рядом. Фридман секунду понятия не имел, где и почему оказался. Порыв холодного ветра немного привел в чувство. Сколько прошло времени? Сколько точно прошло времени? Услышал далекий крик, как будто кричал совсем маленький ребенок, и бросился наконец бежать. Не тут-то было: патрульный появился прямо перед носом, страшно зарычал, схватил Фридмана за плечи, легко поднял над землей и понесся выше. И выше. И выше.
Через полсекунды Антон оказался не здесь. То есть здесь и не здесь одновременно. Он понял, что все еще в лапах жуткой твари с четырьмя лицами, с пятью лицами, с миллионами лиц, и все еще с бешеной скоростью несется в черное беззвездное небо, и скоро ему перестанет хватать воздуха, и бортовые системы больше не работают, как не работала бы какая-нибудь флешка в непролазной тундре конца восемнадцатого века... Он там и здесь. В черном небе и на кухне маленькой квартиры, в которой раньше жили строители коммунизма. Тут пахнет выветрившимся пивом и протухшей в мусорке едой. Слева тарахтит престарелая стиральная машина, а за столом сидит Лапша.
Антону становится дико холодно. Лапша что-то говорит, будто бы нарочно медленно, растягивая гласные, но слов все равно не разобрать... Останови мгновенье, Фридман. Прекрати это.
Время никуда и ниоткуда не течет. Не нужно ничего останавливать вне, проблема в твоей голове. (Крыша небоскреба, сильный ветер, напуганные глаза Ромашки и твои бесконечные копии, лезущие отовсюду, как зомби; запах гари, треск огня и сирена, страшный вой, из-за которого голова вот-вот лопнет). Заставь все вокруг замереть, Антон, вернись туда и прочти по губам то, что хочет сказать тебе старый друг.
В плечи Антона впиваются острые когти. Это патрульный Прыгает, но выходит так, что они всего-то оказываются в верхних слоях, опять. Секунду-другую сцепившись, вертятся в сине-красно-фиолетовом нигде и опять выныривают на воздух. И падают в бурую вонючую воду. Удар, взрыв брызг.