- Ты видел когда-нибудь грибы размером с дом? - спрашивает он. - Вооот такие! - и широко, по-дестки разводит руки в стороны. - Видел?
- Я...
- Он придет.
Во взгляде теперь страх. Настоящий, животный.
- Он придет. Он придет. Он заберет все, что не наше. Все, что не для нас. Он придет! Придет!
Отец начинает дергаться, я пытаюсь держать крепче, но не выходит.
- Все хорошо. Папа, посмотри на меня! Все хорошо!
- Он придет! Придет! Он придет! Он придет!
Утром папу увозят. Потом мама не отвечает на мои вопросы и ходит бледная, как смерть. А вечером следующего дня после того, как папу увезли... он пришел.
***
Папа болел всегда. «Заскоки» у него случались столько, сколько я себя помню. Он иногда мог вдруг почувствовать страшную боль в голове, иногда ему казалось, что рядом кто-то есть, кого никто больше не мог видеть, а иногда он воображал, будто превратился в какое-то большое неуклюжее животное и обязательно должен кого-то от чего-то защитить. Раньше все это было редко, мы с мамой оставались для него самым важным на свете, он пытался бороться с демоном, который пожирал его изнутри, но в последний год сильно сдал. Больше не мог бороться.
Про демона нам сказала жирная старуха, которую привозила Тараканиха. Все началось именно со старухи. От нее неприятно пахло потом и жженой бумагой. Старуха посмотрела на папу, потрогала его лоб и сообщила, что врачи не смогут помочь. Я ответил, что врачи, проклятые идиоты, уже сложили оружие, из церебральной комиссии пришла официальная бумага (настоящая, бумажная бумага), по которой папу могли «принять», но мама скомкала ее дрожащими руками и выбросила.
- Помолчи, Андрей, - выдохнула она холодно, даже не посмотрев на меня, пристально вглядываясь в дряблое старушье лицо. - Что вы сможете сделать? Вы можете нам помочь? Что мне нужно делать?
Старуха пообещала сделать специальную штуку, процедила: «амулет». Сказала, что вернется через полнолуние. Заверила, что к тому времени папа уже ослепнет. Но папа не ослеп, папу «приняли». А старуха вернулась ровно через полнолуние.
- Уходите, - рявкнул я, но услышал, что голос предательски дрожит, как у маленького. Не рявкнул, а проскулил. Старуха стояла на пороге, одетая в эти свои клоунские меха с блестками и ожерельями, с четками и камнями.
- Папе ваша помощь больше не нужна. Уходите отсюда.
Тут из лба старухи вылез длинный и тощий черный палец с черным ногтем. Я застыл.
- Позови свою маму.
Мама устала. Старуха не понимала, что кто-то вылазит из ее головы.
- Мама устала и уже спит.
Она спит целый день. Там запах перегара, только открой дверь, так и норовит пробраться в коридор и дальше, на кухню. Еще пахнет дурацкими французскими духами, которые папа привез маме на прошлый Новый год. Прошлый Новый год был, кажется, так давно, ужасно давно - успела пройти целая жизнь, моя, обычная, сравнительно нормальная, простая жизнь обычного ребенка.
- Позови ее, - велела старуха. - Позови свою мать. Это очень срочно.
Из ее лба уже торчали все десять чьих-то пальцев, кто-то пытался вылезти, как уродливый младенец из утробы или фокусник из мешка. Она шагнула вперед, хотела войти без приглашения, но я захлопнул дверь прямо у нее перед носом. Мне было страшно. Мне стало дурно.
Старуха начала стучать в дверь.
- Уходите! Уходите отсюда! Пошла вон!
- Кто там, Андрей?
Мама выглядела ужасно. Появилась на пороге спальни, как привидение.
- Та старуха, - сказал я, и бросился обминать маму. Я весь дрожал от страха и слез. - Старуха...
Мама гладила меня по голове.
- Все хорошо, родной, все будет хорошо. Все хорошо.
Мама смогла прогнать старуху, но не его. Он смотрел на меня своими черными глазами, как огромный паук с человеческим лицом, и улыбался. Это был кошмар. Папа говорил о них. Папа предупреждал. Кошмар пришел выпить нас. Забрать все, что не наше.
***
Дружелюбный мужчина, от которого сильно (и неприятно) пахло кремом для бритья, улыбнулся мне и подмигнул. Посмотрел на маму и сказал:
- Вы не могли бы оставить нас вдвоем на несколько минут?
Мама занервничала.
- Это обязательно?
- Да, обязательно.
Объяснять ничего мужчина не стал. Терпеливо ждал, пока мама решится встать и выйти из кабинета.
- Я за дверью, хорошо? Я рядом.