Гип-гип ура! Гип-гип ура! Гип-гип ура! Да здравствует капитан! Слава капитану Патрису! Ура! в небо взлетели десятки шапок, чьи обладатели, несмотря на ранения, воодушевившись словами своего предводителя, тут же принялись строить планы по захвату новых судов.
Патрис, в отличие от своих людей, о новых боях сейчас и не думал. Кивнув помощнику, который, к вящему восторгу команды, велел выкатить на палубу один из небольших дубовых бочонков с вином, чтобы отпраздновать победу, он задумчиво спустился на полуют.
К слову сказать, на любом судне, вопреки расхожему мнению, царил сухой закон, и алкоголь был строжайше запрещен ввиду того, что перепившаяся команда вполне могла устроить беспредел перебить друг друга, или, что еще хуже, потопить корабль. Кроме того, как известно, алкоголь вызывал обезвоживание, что при дефиците пресной воды могло привести к крайне печальным последствиям. Нетрудно представить, как было воспринято решение капитана его людьми. И неважно, что вино в принудительном порядке разбавлялось водой, каждый был рад поднять свой стакан за здоровье капитана и его помощника.
Все пленники были надежно скованы цепями в трюме. Несмотря ни на что, Патрис уважал религиозные взгляды мавров, которые в большинстве своем были мусульманами. Их вера запрещала хоронить покойников после заката, и если кто из них умирал утром или в дневные часы, то должен был быть погребен в тот же день. Поэтому решение об их участи было отложено до завтра, хотя при любом раскладе будут ли они выброшены за борт или повешены на реях, итог все равно был один: смерть. Проявлять милосердие к противнику излишняя роскошь, которую капитан пиратского корабля во избежание проблем на судне просто не мог себе позволить.
Лишь на миг задержавшись возле собственных апартаментов, где сейчас приходила в себя пережившая глубокое потрясение девушка, он продолжил свой путь и, распахнув дверь каюты Саида, остановился возле койки, на которой, истратив все свои силы, полулежал его понемногу выздоравливающий брат.
Ренард, нам нужно поговорить
Знаю. Я давно ждал этого, брат
Патрис приподнял бровь. Вот как? Выходит, не одного его мучили подробности предстоящего разговора. И нравится ему или нет, оттягивать момент дальше нельзя, беседу нужно было начать.
Гм, прокашлявшись, Патрис внимательно посмотрел в точно такие же, как у него самого, глаза, как вам уже, наверное, известно, его величество король всемилостивейшею волею своей восстановил меня в правах на наследство и вернул все, чем вы с вашей матерью пытались незаконно завладеть. Отныне вам не удастся злоупотреблять привилегиями, положенными графу де Ламмер, и придется начать жизнь заново где-нибудь на островах, где о ваших злодеяниях никто не узнает.
Да, мне это известно, брат. И должен сказать, что несказанно рад за вас. Признаться, никогда не желал того, что не принадлежит мне по праву, и делал все возможное, чтобы убедить матушку в бесполезности ее притязаний. Что же касается новой жизни, Ренард сделал небольшую паузу, прежде чем продолжил свою мысль, то как бы вы сейчас ни пытались отрицать наше родство, я имею основания заявить, что склонность к авантюрам и приключениям у нас с вами в крови. В общей крови. Если позволите, я хотел бы присоединиться к вашему братству и вести вольную жизнь пирата, как всегда представлялось в моих мечтах.
Патрис этого не ожидал. Приготовившись к просьбам, унижениям, угрозам, он не мог поверить в то, что сейчас слышал. Что бы ни было, он всегда любил своего младшего брата и никогда не винил, списывая все грехи на его мать меркантильную, жаждущую богатство и власть женщину. И уж коли брату так хочется пожить жизнью пирата, то кто он такой, чтобы ему в этом мешать? Но оставался вопрос, ответа на который он так и не получил. Коротко кивнув, он решился:
Кто она, Ренард? Что связывает тебя и ту дикую кошку, которая сегодня навела шороху не только в стане врагов, но и на моем собственном корабле?
Что?! Так вы не до сих пор не выяснили, кто она? несмотря на слабость, Ренард расхохотался так сильно, что, не выдержав, захлебнулся жестоким лающим кашлем. Понадобилось некоторое время, чтобы он успокоился и, вытерев слезы, появившиеся в уголках глаз, весело посмотрел на помрачневшего брата:
Поверьте, граф, он сделал ударение на последнем слове, ради собственного спокойствия и благополучия команды вам нужно, не мешкая, высадить эту девушку в первом же попавшемся порту и постараться навсегда забыть о ее существовании.