Нет ничего удивительного в том, что реакция постфактум воплощает в жизнь программу проигравшей революции. Историческая инициатива переходит к победителю, но направление исторического движения не меняется. История, и не только российская, знает этому множество примеров. Столыпинская аграрная реформа есть не более чем реакционный ответ на требования захлебнувшейся в крови революции 19051907 годов. «Русская весна», какими бы сугубо личными ни были бы ее поводы, в конечном счете есть ответ на захлебнувшуюся в медийных помоях «болотную» революцию. Горе побежденному власть всегда обкрадывает несостоявшуюся революцию, топорно и своекорыстно реализуя ее лозунги.
Болотная реакцияНе стоит примитивизировать людей, сидящих в Кремле. В конечном счете они не глупее и не умнее тех, кто заседал в Координационном совете оппозиции. У них просто разные цели. Но они не настолько неадекватны, как это иногда кажется после просмотра вечерних новостей. Когда разговор ведется в узком кругу и не под протокол (в хорошем смысле этого слова), многие из тех, кто отвечает за политический курс Кремля, демонстрируют и всестороннюю информированность, и глубокую проницательность, и завидную изобретательность.
Власть не может не ощущать и, как следствие, не осознавать, в чем состоит главный вызов времени. Она прекрасно осведомлена о том, что именно правовой произвол и коррупция, а вовсе не социальная политика (которую удается удерживать на плаву за счет уникально высоких цен на энергоносители), являются главным триггером политического брожения в стране. Она также понимает, что на всякий политический вызов должен быть дан симметричный политический ответ, и она судорожно ищет подходящий формат для такого ответа. В общем, то, что мы сегодня наблюдаем, это первый эскиз, так сказать, черновой набросок некой новой политики.
Если поиграть в исторические аналогии (отдавая, однако, себе отчет в том, что любые аналогии хромают), то на исторических часах новой России где-то 19071913 годы. Власть, придя в себя от испуга, пытается решить две взаимоисключающие задачи: охладить общество и разогреть общество. С одной стороны, она обрушивает репрессии на головы революционеров, не особенно церемонясь с выбором средств. С другой стороны, она потакает обществу, пытаясь по-своему решить те проблемы, которые были поставлены в повестку дня революцией.
Болотная революция поставила в политическую повестку дня два вопроса: о борьбе с коррупцией и о реформе политической системы (включая конституционную реформу и судебную реформу в самом широком смысле слова). Власть пытается решить одну из этих задач в удобной, приемлемой для себя форме организовав борьбу с коррупцией, не меняя системы в ее существенных чертах. Причем я допускаю, что речь идет именно о желании бороться с коррупцией (так, как они себе это представляют), а не только о стремлении продемонстрировать видимость этой борьбы.
Оговорка по ФрейдуВ свое время, отвечая на вопрос журналистов о судьбе Сердюкова, Владимир Путин неожиданно бросил фразу о том, что «у нас же не 1937 год». Он забыл добавить пока
У всех тех криминальных историй, которые обрушивает сейчас на головы обывателей государственное телевидение, есть один общий знаменатель. Будучи разными по своей природе, происхождению, составу заинтересованных лиц и другим важным элементам, они все вместе являются частью политики «управляемого террора». Пока управляемого
Скорее всего, кроить новую политику будут по старым лекалам «борьбы с олигархами». На примере одного, самого «крутого», будут «лечить» остальных чиновников. В конечном счете все они должны усвоить, что в России может быть только один «неприкасаемый».
Много лет назад, когда Владимир Путин еще был «мужиком, едущим на ярмарку», он создал себе политическую репутацию на борьбе с олигархами, перехватив у оппозиции 90-х ее лозунги. Теперь, когда Путин стал «мужиком, едущим с ярмарки», он, скорее всего, попытается повторить свой успех и восстановить свою растерянную репутацию, создав себе имидж борца с коррумпированной бюрократией.
На этот раз бюрократы как объект тщательно культивируемой государственными средствами массовой информации ненависти должны заменить собою в массовом сознании ставших менее актуальными олигархов. Борьба с бюрократией будет, по-видимому, главным лозунгом нового политического сезона. Теперь на рядовое чиновничество может обрушиться тот самый «бессмысленный и беспощадный» террор, который до этого момента испытывали на себе рядовые предприниматели. Чиновники в будущем будут поступать в СИЗО пачками и скоро составят там конкуренцию коммерсантам. Быть рядовым сотрудником налоговой инспекции, полицейским и даже агентом спецслужб будет уже не так комфортно и безопасно, как прежде.