С точки зрения Цымбурского, отношения России с Европой носят циклический характер, причем каждый цикл имеет несколько стадий. На первой стадии Россия теряет лимитроф, на второй агрессивно поглощает его, раздвигая свои границы до максимально возможного уровня, на третьей начинает непосредственно вмешиваться в дела Европы, пытаясь стать арбитром не в своих делах; на последней, не выдержав консолидированного ответа Европы и истощив до предела жизненные ресурсы, схлопывается, теряя не только лимитроф, но и значительные части имперской территории. После неизбежного вслед за этим схлопыванием переформатирования, нередко сопровождаемого революциями, цикл снова повторяется. Сегодня мы с большой долей вероятности находимся на третьей стадии этого цикла, когда Россия вновь поглощает лимитроф и пытается играть на «чужом поле», активно вмешиваясь в дела Европы и Америки. По всей видимости, закат путинской эпохи совпадет по времени с переходом к заключительной стадии схлопыванию.
Таким образом, организованная сила русской бюрократии, восстановившейся политически после революционных потрясений, но идеологически так и не переменившейся, передовым отрядом которой является военная бюрократия, представляет для России даже бóльшую угрозу, чем неорганизованная сила коррумпированного «ближнего круга». Армия в России является более консервативной силой, чем полиция (КГБ, ФСБ), несмотря на бóльшую коррумпированность последних. Сегодня многие в России живут ожиданием прихода после Путина предсказанных Стругацкими «черных». В некотором смысле «черные» уже пришли и вовсю вытесняют «серых», но люди, увлеченные «вчерашней» повесткой дня, этого не заметили. Коррупция это о прошлом. О будущем война. Политика, в основании которой лежит паранойя, обусловленная архаичными фобиями и предрассудками, приведет к катастрофе быстрее, чем корысть коррумпированных путинских элит старого образца.
Возвращение к «новому мышлению»Вынырнув из бурных вод революции и контрреволюции, Россия предстала перед миром ровно тем, чем привыкла быть, военно-бюрократическим государством, предназначение которого «быть грозою света». Власть действительно становится более регулярной, но в этом мало позитива. Ракета русской революции упала приблизительно там же, откуда стартовала. Тридцать лет кажутся потраченными впустую, если не принимать в расчет приобретенный за эти годы уникальный исторический опыт. Возрождение политической роли русской бюрократии и прежде всего военной бюрократии возвращает страну под власть прежних заблуждений и предубеждений. Путин потерпел поражение от старой России. Эта Россия одолела Путина, подмяла его под себя и втиснула в привычный для нее формат войны «против всех».
Сегодня вытеснение Путина из власти, пусть даже со всеми друзьями и знакомыми, уже мало что решает в судьбе России, потому что они и сами уже мало что решают. Это может быть для кого-то необходимым, но в любом случае совершенно недостаточным условием. Рыбам не станет легче от того, что воду из «Озера» слили в «Аквариум». Нужно менять саму воду то есть избавляться от тех устойчивых стереотипов, в том числе определяющих русское отношение к безопасности, которые продолжают владеть умами.
Новая Россия начнется не там, где закончатся Путин и его друзья, а там, где начнется новое мышление. Нам придется вернуться туда, откуда не совсем удачно стартовал Горбачев. Идея была правильной реализация подкачала. Но после фальстарта забег не отменяют, а лишь предлагают пробежать дистанцию заново. Чтобы выжить, России надо переосмыслить свое место в мире, отказаться от претензий на исключительность, найти новый неимперский формат существования, определиться с какими-нибудь другими союзниками, кроме армии и флота, и вписаться в мировое разделение труда. Все это требует гораздо большего напряжения сил и выдержки, чем борьба с «путинизмом». Путин рано или поздно уйдет, об этом позаботится природа. Но в России ровным счетом ничего не изменится, если его преемник начнет снова защищать «периметр», будь он даже трижды демократ и либерал.
Часть IV. На контрреволюционной волне
Старый футбольный принцип если не забиваешь ты, забивают тебе применим и в политике. Возможность «забить» у русского демократического движения появилась на исходе нулевых, когда окончательно оформился авторитарный профиль посткоммунистической власти в России. Это привело в движение силы сопротивления, которые опирались на поддержку образованных жителей крупных городов и небольшой части номенклатуры, оставшейся в плену идеологических установок времен перестройки. Глубинной причиной этой фронды, скорее всего, был мировой финансовый кризис 20082009 годов, который продемонстрировал уязвимость положения нового «среднего класса», а триггером стали осложнения при транзите власти на перегоне между «вторым» и «третьим» сроками Путина. Это было потешное восстание, во многом вдохновленное надеждой на то, что «исполняющий обязанности царя» поддержит его. У него была очень ограниченная повестка, далекая от массовых ожиданий, и потому оно было обреченно на поражение. Но даже в таком виде оно сильно напугало власть и вдохновило самые заскорузлые ее элементы на реакцию, которая в разы перекрыла по масштабам породивший ее ничтожный повод. От этой очередной несостоявшейся русской революции берет начало тренд на фашизацию российского общества и государства.