Мало кто отдает себе в России отчет в том, каким грандиозным переворотом, прежде всего в духовной истории человечества, стало появление конституционализма. История государственности насчитывает более десяти тысяч лет (если смотреть на нее широко). Истории конституционализма всего каких-то полтысячи лет (тоже если смотреть на него широко). В определенном отношении конституционализм есть отрицание всего ранее накопленного человечеством опыта это величайшая и очень смелая революция, глубину которой придется еще очень долго постигать.
Все предыдущие государственные формы, известные человеку, появлялись непосредственно из практического опыта человечества. Вплоть до Нового времени государственность росла, как растут сталактиты и сталагмиты в темной пещере: незаметно, но неуклонно. Это был, если так можно выразиться, естественный рост, которому конституционализм положил конец. Конституционализм отличается от всех остальных форм государственного устройства уже одним только тем, что он является вымышленной формой, причем не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова.
Известно высказывание Карла Маркса о пчеле и архитекторе: «Паук совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально».
Точно так же конституционализм сначала создает государство идеально и лишь потом на практике. Конституционное государство это «умственное» государство, оно сначала возникает как философский проект, а лишь потом становится политической системой. Конституционализм возникает не естественным путем, как все предшествующие ему политические формы, а из осознанного желания выстроить политическую систему в соответствии с определенными принципами. Причем это уже не просто отрицание грубой и примитивной архаики (как я отмечал выше, эта работа была уже проделана в эпоху европейского возрождения, которого в России, к несчастью, не случилось до сих пор), а отрицание отрицания, или «снятие» в гегелевской терминологии, в рамках которого делается попытка восстановить целостность предмета.
Конституционализм решает две ключевые задачи: он окончательно и бесповоротно (на «втором уровне») прощается с традиционалистским (естественным) государством и создает вместо него «искусственную» всеобъемлющую бюрократическую машину, гораздо более мощную и эффективную. Эту социальную модернизацию по смелости можно сравнить только с созданием «политического киборга», когда к человеческой голове приделывается железное тело. Естественно, что, создав столь мощную машину, надо позаботиться о том, чтобы она не вышла из-под контроля, нет толку в мощной машине, если человек не способен ею управлять.
Конституционализм часто рассматривается очень узко либо как учение о правах человека, либо как учение о контроле над властью (что ближе к истине). Но не надо забывать, что и первое, и второе это лишь производные функции конституционализма. В основе своей конституционализм это политический алгоритм, который позволяет создавать государства не по наитию, а по строго продуманному плану. И от качества этого плана, от его реалистичности и сбалансированности в первую очередь зависит успех проекта.
Особенности «конституционной архитектуры» в РоссииВ России в конституционализме не увидели главного: что это учение о новом государстве, которое должно быть сильнее и эффективнее своих предшественников. Уже только следующим на очереди стоит вопрос о системе контроля над этим государством. Ему в затылок дышит вопрос о правах человека, без соблюдения которых этот контроль невозможно организовать. Но во главе угла стоит вопрос о сильном государстве, без которого современное общество существовать не может.
Все это значит, что по-настоящему к конституционному строительству Россия еще не приступала, и именно поэтому новую конституцию придется делать практически с «чистого листа» (хотя в нее могут войти и наработки, и даже целые блоки из предыдущих конституционных проектов). Перефразируя Ленина, который в свою очередь перефразировал Энгельса, можно сказать, что все предыдущие конституции перелицовывали империи, новая конституция должна создать русское национальное государство.