Наталья Владимировна Тимофеева - На склоне пологой тьмы стр 14.

Наморозила изморозь звёздную чёрная ночь,
Сумасшествие властного часа, как омут, бездонно.
Полететь в глубину иль остаться здесь воду толочь
Мне, чей голос дрожит в необъятной пустыне безродно?
Свой огарок сияющий тычет в пространство луна,
Месяц кончился, словно бездомный голодный покойный.
Безнадёжно отравлена явь, выпив осень до дна,
И качается ветер на ветке, как бражник запойный.
Перестань меня дёргать, моя беспокойная плоть,
Ты сегодня способна ли бегать по вечному кругу?
Видишь, в душу глядит, не мигая, всевластный Господь,
И скользят херувимы тенями по снежному лугу

Убивая во мне любовь, становился ли сам бессмертен?
От небрежности до вранья всё испробовав до конца,
Ты зачем мне теперь звонишь? Спор о канувшем беспредметен,
Ты сыграл свою злую роль недалёкого подлеца.

Просто вычеркну из судьбы. Показалось. Грустить не стоит.
Ты  не тот, на кого свой пыл я потратить была должна.
А тебя суета твоя пусть нечаянно успокоит,
Ведь любовь для тебя  ничто, и без этого жизнь сложна.

Если думаешь, попадусь на уловки твои как прежде, 
Просчитался, не стану вновь я надеяться, всё не так.
Ведь досада от наших встреч заступила пути надежде,
Можешь смело сказать себе  «у меня появился враг».

Благодарности в сердце нет, ничего не осталось ныне,
В чём найти бы один глоток от великого волшебства.
Никого не хочу любить, кто вот так же мне душу вынет,
Погрузившись в мои глаза и пустые шепча слова.

Сколько их, потерявших всё в этой пустоши безвозмездной?
Будто кто-то однажды нас подстрелил не до смерти влёт
Над открывшейся, словно пасть, беспросветной бездонной бездной,
Где недвижно стоят часы, как не тающий чёрный лёд.

Ты не был первой моей любовью,
Ты жил на облаке,  член семьи.
Привычней азбуки, хлеба с солью
Повсюду были глаза Твои
Мне бабка пела про Божье Око
И про страданья,  «терпи, не плачь!»
И говорила,  «коль одиноко,
Читай молитву  вот Божий плащ.
Покровом этим тебя укроет
От зла, наветов и колдовства,
А зависть в сердце носить не стоит,
Ведь жизнь короткая так проста!
Смотри и слушай, не будь пустышкой,
Вещей без надобы не копи
Мы все здесь гости, про это книжки
Давненько писаны Ладно, спи».
Ах, как же часто я поминаю,
Моя бабуля, твой мудрый слог!
Ты, не предвидя за гробом рая,
Всегда шептала,  «помилуй Бог!»
Теперь и я за тобою следом
Перед иконой клоню главу,
Прося о том, чтоб отринул беды
От тех, с кем я на Земле живу.
И, часто думая о заветном,
О тайных знаках земных путей,
Почти безропотно-безответно
От Бога жду я благих вестей.
Смотрю и слушаю,  драки, войны, 
И временами вскипает кровь
Тебя мы, грешные, не достойны,
Творец, принесший свою любовь
На плаху грязи, разврата, брани,
Где честь утрачена, разум спит,
Где ищут истину лишь в стакане,
И совесть мира, скорбя, молчит.
В моём затворе тепло и тихо,
Лишь Божье Око следит за мной,
Да ходит поодаль чьё-то лихо,
Чтоб стать незримо моей судьбой

Три периода времени. Числа не ведают лжи.
Знаки Бога веками горят на далёких орбитах.
От неверия верят у нас на Земле в миражи,
Настоящее  в прошлом, грядущее вовсе размыто.

Нет случайностей в мире, всему есть назначенный срок.
Неразгаданность формул заложена в каверзность смысла.
Но неведомым знанием бьётся догадка в висок, 
Не материя правит людьми  бесконечные числа.

От задумки Господней земляне ушли далеко.
В чёрной бездне лететь синей каплей  высокая данность,
Но покинули разум свой, вышли за рамки рывком
И презрели все нормы, лелея пустую парадность.

От инверсий, подмен, неопрятности много ль греха?
Человечеству будет ли стыдно за грязь и подлоги?
Не войдёт молодое вино в испитые меха,
Для величия истинных знаний мы слишком убоги.

Три периода времени. Где мы застряли теперь?
От пещер до коллайдера путь оказался не долог.
Чья же мы ипостась, не разумней ли кажется зверь,
Из планеты не рвущийся сделать неровный осколок?

Если числа просты, то и действия наши просты,
Нам ли смерть обмануть, возносясь над безвременьем духом?
Только вечность права, все иные расклады пусты.
А в умах недалёких по-прежнему мрак и разруха