Но надо придерживаться строго научных методов. Списки старых картин могут быть неполными. Или вы позвонили не на ту студию, или ваш собеседник, невзирая на свою обходительность, на самом деле не очень-то и искал. Старые фильмы, если не завоевали большой популярности, легко забываются, а то и теряются.
— Фильмы с участием Кларка Гейбла? Да вы что!
— Знаю, что он звезда, но, — председатель упрямо повел плечом, — материал должен быть безукоризненным. Может, все сводится к перемене названия. Сперва картину выпустили как «Суд дьявола», потом поменяли название на другое. С киношниками это случается…
— Ну хорошо. — Женщина потянулась через стол за снимком, и ей вернули его. — Так или иначе, я собиралась продолжить проверку, но мне хотелось показать снимок на сегодняшней встрече, чтобы вы не думали, что я все лето просто бездельничала…
— Никто так не думает. Продолжайте копать, попробуйте довести это дело до конца. Стив, а у вас есть что-нибудь?
— Есть. Эту кашу я расхлебывал все лето. — Стиву было лет двадцать пять, но пышные светлые волосы у него на макушке уже начали редеть. — Пришлось написать миллион писем. — Он постучал костяшками пальцев по стопке лежащих перед ним бумаг. — Прочесть их вам или лучше пересказать?
— Для начала перескажите. А к следующему заседанию снимите ксерокопии. Сможете?
— Конечно. На след меня навел Бен Бендикс. Помните Бена? Он был моим студентом. Парапсихолог, как и я сам.
— Как же, я помню Бена, — отозвался кто-то.
— Он женился, живет теперь в Калифорнии, в Стоктоне. Он-то и познакомил меня с семьей Вайс — семья состоит из отца, матери и двух дочерей. Одна из них замужем, другая после развода вернулась к родителям. И вот эта, разведенная, помнит еще одну сестру. Вроде бы помнит.
— Стив, — покачал головой председатель, — слышать не хочу ни о каких «вроде бы». Опять маленькая загадка памяти?
— Боюсь, что так.
— Ну и что дальше?
— Она говорит, что третью сестру звали Наоми. Или Натали — она не уверена. Девочка была на год моложе ее. Говорит, что помнит, как они играли вместе, когда ей самой было лет двенадцать.
— И добавляет, что помнит смутно, как если бы пыталась восстановить увиденное во сне?
— Именно. Один из подобных случаев. Вспоминаются пустяки: как вместе ходили в школу, как собирались на ужин всей семьей, всякое такое. И вы догадываетесь об остальном: никто другой в семье третьей дочери не помнит, не было там третьей дочери. Разведенная дошла до того, что проверяла архивные записи о рождениях, и в конце концов семья настояла, чтоб она выбросила из головы всю блажь и прекратила разговоры на эту тему. — Стив дотронулся до бумаг и вздохнул. — Здесь у меня три письма, и довольно длинных, от памятливой дочери — пишет, что она помнит, а что не очень. И по одному письму от других членов семьи. Они не слишком хотели писать, но от меня не так легко отвязаться…
— Увы, Стив, по-моему, придется пройти мимо этого случая. Извините.
— Ничего страшного.
— Семейные воспоминания, к тому же смутные — что прикажете с ними делать? Впрочем, спасибо за усердие.
Из вестибюля донеслись быстрые шаги, и в комнату буквально ворвались двое мужчин. Младший из них был долговязым и тощим — жердь, на которую повесили мятый белый костюм. Он начал говорить, похоже, еще за дверью:
— Виноват, виноват! Опоздали, опоздали! Но вы не пожалеете…
Он горделиво показал кивком на своего спутника. Они подошли к председателю, который поднялся с места. Второму новоприбывшему было на вид лет сорок пять — худощавое лицо, синяя нейлоновая ветровка поверх чистенькой белой безрукавки. Он сказал:
— Это моя вина. Застрял на работе, задержался с ужином…
Тут только младший догадался представить спутника:
— Лоуренс Браунстейн.