Помещение было небольшим, но в нем умещались десятки различных видов цветов: попугайные тюльпаны, лилии, маки и, конечно же, розы. Мы обслуживали все виды мероприятий; моими любимыми были свадьбы, а худшими похороны.
Сегодня был один из худших дней, и настала моя очередь доставлять заказ.
Ты уверена, что не хочешь, чтобы я устроила свадьбу Гарретта, а ты похороны Рассела? спросила я, собирая белые гладиолусы и розы, чтобы погрузить их в грузовик. Должно быть, почившего очень любили, судя по размеру заказа. В него входили десятки белых роз для украшения гроба, пять мольбертов с лентами, на которых было написано «Отец», и дюжины разнообразных букетов, которые должны были быть размещены вокруг церкви.
Меня поражало, какими прекрасными могут быть цветы, предназначенные для такого печального случая.
Уверена. Но я могу помочь тебе погрузить все в фургон, сказала Мари, поднимая одну из коробок и направляясь обратно в переулок, где была припаркована наша рабочая машина.
Если ты займешься этими похоронами, я перестану каждое утро таскать тебя на горячую йогу.
Она захихикала.
Если бы я получала по монетке каждый раз, как слышу от тебя эти слова, я бы уже была в Европе.
Нет, клянусь! Больше никакого пота и отдышки в шесть часов утра!
Ты врешь.
Я молча кивнула.
Да, я вру.
И мы больше не будем откладывать путешествие по Европе. Мы ведь точно поедем туда следующим летом? спросила Мари, прищурившись.
Я застонала. С тех пор как она заболела два года назад, я все время откладывала нашу поездку. Умом я понимала, что ей уже лучше, что она здорова и сильна, как никогда, но маленькая часть моего сердца боялась уезжать так далеко от дома. Вдруг ей станет плохо в другой стране?
Я тяжело сглотнула, но согласилась. Мари широко улыбнулась и с довольным видом направилась в заднюю комнату.
И в какую же церковь мне ехать? спросила я вслух, подбегая к компьютеру, чтобы открыть нужный файл. Арена «Пантеры» в Милуоки. Я застыла на месте и прищурилась, перечитывая эти слова.
Мари! крикнула я. Тут написано, что похороны будут проходить на арене в центре города это правда?
Она поспешила обратно в комнату, посмотрела на экран компьютера и пожала плечами.
Вау. Это объясняет такое количество цветов. Мари провела рукой по волосам, и я улыбнулась. Каждый раз, когда она делала это движение, мое сердце переполнялось радостью. Ее растущие волосы были напоминанием о том, что ее жизнь продолжается, и о том, как нам повезло. Я была так счастлива, что цветы в фургоне предназначались не для нее.
Да, но кто устраивает похороны на арене? в замешательстве спросила я.
Должно быть, кто-то очень важный.
Пожав плечами, я решила не слишком об этом задумываться. Я прибыла к арене за два часа до церемонии, чтобы все подготовить, но здание уже было окружено многочисленной толпой. На центральных улицах Милуоки собрались сотни людей, а возле входа на стадион расхаживали полицейские.
Отдельные люди писали записки и вывешивали их у дверей; некоторые плакали, в то время как другие были увлечены какими-то серьезными обсуждениями. Когда подъехала к черному входу, чтобы выгрузить цветы, один из работников арены запретил мне входить в здание. Он толкнул дверь и загородил вход своим телом.
Извините, но вы не можете сюда войти, сказал мужчина. Сегодня у нас эксклюзивный доступ, у него на шее висела большая гарнитура, и то, как он слегка прикрыл за собой дверь, чтобы я не заглядывала внутрь, было подозрительно.
О, нет, я просто привезла цветы для церемонии, начала объяснять я, и он закатил глаза.
Еще цветы? проворчал мужчина и указал на другую дверь. Можете выгрузить их за углом, у третьей двери. Точно не пропустите.
Хорошо. Эй, а чьи это похороны? спросила я, привстав на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь.
Работник стадиона бросил на меня недовольный взгляд.
За углом, рявкнул он и захлопнул за собой дверь.
Я подергала за ручку и нахмурилась.
Заперто.
Однажды я перестану быть такой настырной, но, очевидно, не сегодня.
Я улыбнулась себе под нос и пробормотала:
Мне тоже было очень приятно с вами познакомиться.
Заехав за угол, я поняла, что мы были не единственным цветочным магазином, с которым связались по поводу похорон. Три фургона стояли в очереди передо мной, и они тоже не могли попасть внутрь: служащие собирали цветочные композиции прямо у дверей. Не успела я поставить машину на стоянку, как сзади появились рабочие и принялись колотить в заднюю дверь, чтобы я ее открыла. Как только я это сделала, они начали бесцеремонно хватать цветы, и я съежилась от того, как одна из женщин грубо сжала в руке венок из белых роз. Она перебросила его через плечо, совершенно уничтожив зеленую молюцеллу.