В дальней комнате, которая служила кладовой, он нашёл бак с водой. Отметив это на пергаменте, он пошёл в следующую лавочку.
Всего Тор обошёл с десяток зданий; все они на удивление хорошо сохранились и были полны самых разных товаров. В одной лавке нашлись кожаные сапоги, в другой целая дюжина перчаток, в третьей золотые карманные часы, в четвёртой головка сыра, которая, к сожалению, испортилась. Тор считал, что сыр один из тех продуктов, которые становятся лишь лучше, если полежат, но этот сыр раскрошился в порошок с кислым запахом и консистенцией песка. Он ещё раз принюхался для уверенности и чуть не лишился немногочисленного содержимого желудка. Ну уж нет, подумал Тор и тут же выбежал из лавки. Этот сыр совершенно точно не съедобен.
С каждым новым открытием Тора всё больше интересовал вопрос: почему жители города бросили здесь столько ценного?
Казалось, словно все сбежали из деревни буквально за одну ночь. Но почему?
Наконец он остановился у мельницы. Такой большой он ещё не видел никогда дверь была втрое выше него. А зайдя внутрь, он удивился ещё больше. Снаружи мельница казалась вполне обычной, пусть и огромной, но вот внутренняя обстановка больше напоминала особняк. Он сразу увидел две изогнутые лестницы, поднимавшиеся вверх, словно половинки сердца. Пол был вымощен чистым белым камнем. У дальней стены стоял очаг, украшенный скульптурой из цветного мрамора. В центре мельницы было пусто лишь лестницы поднимались наверх, словно на маяке к северу от родной деревни, где он побывал несколько лет назад. Встав в центре, он посмотрел наверх, насчитав по крайней мере ещё пять этажей.
Статуи животных и женщин в каменных платьях смотрели вслед Тору; тот прошёл между лестницами в дальнюю часть зала.
Вообще гром и молния, а?
Тор резко развернулся, сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Неподалёку стоял Энгль, держа в руке стеклянную банку с овощами.
Ещё не испортились, сказал он, пожав плечами.
Тор прошёл вслед за другом на кухню, которая была даже больше, чем в отцовском ресторане.
Чтобы его не обвинили в отлынивании от обязанностей, Энгль с гордостью выпятил грудь.
Нашёл наверху кучу кроватей, а простыни там такие мягкие, что ты в жизни не видел. Хочу забрать домой несколько штук.
У Тора не было уже никаких сил, чтобы сказать другу, что они вряд ли потащат на себе простыню на встречу с Ночной Ведьмой.
Вода тут тоже есть, правда, немного.
Ничего, ответил Тор. Я тоже нашёл немного в пабе.
Что-то за спиной Энгля привлекло внимание Тора. Это оказалась картина, написанная широкими мазками. Он прошёл к ней и коснулся красиво отделанной рамы.
На картине была изображена семья: мать, отец и двое маленьких детей. Все они были одеты в яркую одежду и улыбались. Они были прекрасны, особенно женщина, чьи блестящие русые волосы казались мягкими как шёлк, а глаза были изумрудно-зелёными. Тор прищурился.
Здесь что-то произошло, сказал он.
Может быть, он ошибался. Может быть, жители деревни не просто собрались и ушли.
Ты о чём?
Осмотрись. Это место не всегда было таким мрачным.
* * *Когда они вернулись к Мельде, та уже почти успела довязать свитер; на лбу у неё выступил пот.
К счастью, в кладовке нашлась ткань поплотнее. Я сэкономила несколько часов работы, не пришлось пришивать ко всему шерстяные подкладки Она привстала из-за ткацкого станка. А у вас как дела? Еду нашли?
Энгль ухмыльнулся.
Много. Правда, она хорошо спрятана.
Они пообедали на мельничной кухне: нашли в ящиках ложки и выскребли из банок кукурузу и прочие овощи. Это хорошо. На одном хлебе им не прожить. Чтобы встретить ведьму во всеоружии, нужно восстановить силы.
Мельда согласилась с предположением, что жители деревни явно встретились с чем-то настолько страшным, что заставило их бежать, бросив всё, даже самое ценное. Впрочем, она была уверена: от чего бы те ни сбежали, сейчас оно уже давно исчезло.
Тор надеялся, что она права.
Взяв коробок спичек, которые Энгль нашёл в буфете, они разожгли очаг, в тепле которого Тор наконец согрелся, а потом поднялись на второй этаж. Каждый нашёл для себя по комнате. В комнате Тора стояли волшебные часы-дракон, которые дышали огнём, когда было пора вставать; должно быть, когда-то они принадлежали мальчику, изображённому на картине.
Хотя он впервые за несколько дней лежал в удобной постели с покрытыми пылью подушками и покрывалами и даже шерстяным одеялом, Тор никак не мог уснуть. Мысли метались в голове, словно плохо сконструированный корабль в бурю. Скорее даже не мысли а страхи.