Его дочь мечтала уехать из маленькой деревни и жить в большом доме, где она сможет приказывать множеству слуг и каждый час ей будут приносить еду. Она не была доброй, что бы там ни говорил её отец, но зато была очень хитрой. А ещё она родилась с эмблемой, которая могла особенно пригодиться: эта эмблема могла заставить кого угодно влюбиться в неё. Хотя со временем действие проходило, девушке было всё равно. Ей нужно было только одно: немного времени, чтобы получить то, что она всегда хотела.
И, как вы понимаете, всадник женился на девушке. И через несколько вёсен она родила двоих детей. Но вместо того чтобы увезти её в далёкую страну, всадник остался жить в деревне. А единственным его имуществом, похоже, была лошадь. Тем не менее девушка поняла, что всё равно любит мужа, пусть он и не богат. Шли годы, и она задумалась может быть, и он любит её по-настоя- щему?
Но в один прекрасный зимний день действие эмблемы закончилось, и её муж понял, что не влюблён в неё и никогда не был. Он уехал на своей лошади ещё до восхода солнца, бросив семью.
Охваченная скорбью, женщина отвела детей к ближайшей реке. Она решила, что лучше погибнуть, чем жить дальше и собиралась забрать детей с собой.
Она вошла в воду, держа их за руки, собираясь утонуть сама и утопить их. Но дети смогли вырваться и убежать.
Женщина хотела их найти и вернуть но пробыла в воде слишком долго. Она уже не чувствовала ледяной воды на щеках. Её ноги не чувствовали камней под ногами. Она плыла но не по воде, а по воздуху, над рекой.
Плач женщины пропитал деревья и птиц вокруг неё, и те стали эхом вторить её рыданиям.
Она рыщет по всему острову в поисках других детей, чтобы взять их вместо своих. Она приманивает их хитростью, чтобы не остаться одной навсегда.
14
Ивовая роща
Они стояли перед плакучей ивой с длинными ветвями а за ней стояли ещё сотни таких же, согбенные, словно старухи. Их плотные, спускающиеся каскадом листья были белыми как и всё остальное вокруг.
Какая красота, проговорила Мельда.
Похоже на болотное чудовище! одновременно с ней воскликнул Энгль.
Мельда закатила глаза, потом тихо ахнула и огляделась.
Слышали? спросила она.
Тор не слышал.
Нет, я серьёзно. Похоже, звук исходит прямо от ивы.
Она подошла к дереву и потянулась к его листьям, висевшим, словно занавес.
Как только Мельда оказалась достаточно близко, обвисшие ветки ивы вдруг ожили. Они схватили и поглотили её.
Мельда! закричал Энгль.
Тор бросился вперёд. Он проскочил через густые листья и натолкнулся на что-то твёрдое. Ствол?
Ай!
Нет. На Мельду.
Она стояла неподвижно, а ветки обвивали её, словно маленькие удавы. Но вместо того чтобы душить её, дерево словно бы нежно гладило Мельду.
Иди сюда и не шуми, прошептала Мельда. Он нагнулся к ней, чувствуя едва заметный фруктовый запах дерева. Слушай, добавила она.
Прижавшись ухом к листьям, Тор наконец-то тоже услышал тихий плач. Не просто плач, а всхлипы, которые вырываются прямо из груди и просто не могут оставить никого вокруг равнодушными.
Он сглотнул, во рту у него пересохло.
Что это?
Это же не плакальщица. Всхлипы исходят от самого дерева. Если только она не оказалась в ловушке внутри него
«Плач женщины пропитал деревья и птиц вокруг неё, и те стали эхом вторить её рыданиям».
Тор дёрнул за ветки, державшие Мельду, и те отпрянули, освободив её.
Пойдём дальше, сказал он. Должно быть, она совсем близко.
Они шли через лес из огромных плакучих ив; одни протягивали к ним ветки, словно матери, которые хотели обнять ребёнка, другие дрожали и звенели от верхушки до корней, и этот звук напоминал Тору перезвон колокольчиков.
Энгль внимательно осматривался.
Я мало что вижу из-за всех этих листьев. Но рыдальщицы пока нигде нет, сказал он.
Плакальщицы, поправила Мельда. Плакальщицы.
Какая разница?
Большая.
И тут Энгль остановился.
Что такое? спросил Тор.
Не уверен но, по-моему, что-то движется.
Что?
Я как будто вижу что-то краем глаза
И вдруг все плакучие ивы разом сбросили листья. Тор моргнул, и вокруг вдруг всё стало очень хорошо видно, а голая земля покрылась сплошным белым ковром.
Энгль сглотнул.
Ну, теперь теперь стало как-то яснее.