- Счас, я быстро! - заверила их.
И за минуту успела одеться, умыться, и даже кое-как собрать волосы.
Когда вышла, один из солдат спросил:
- Слушайте, Элизабет, а все девушки такие как вы?
- Нет, - честно ответила ему и добавила для конспирации, - только переводчицы. Бежим?
И вот раннее утро. Над садом имитируется рассвет. Тишь такая, только слышно как все бегут... позади меня. Я быстрее и они догоняют, я чуть медленнее - сбавляют темп.
Не выдержав, остановилась и прямо спросила:
- Вы чего, охренели?
Парни переглянулись, один из тех, что пришел меня утром на пробежку забирать, дернул головой и ответил:
- Да ну вас, Элизабет, один раз обогнали, так вы чуть ногу себе не свернули от обиды. К тому же у вас от злости лицо становится ярко-фиолетвым и плотоядные наклонности проявляются.
- Да-да, - подтвердил кто-то из толпы, - парни говорили.
И я обиделась. Нет, серьезно обиделась.
Гордо развернулась и ушла к себе. Когда подошла к двери, увидела надпись синим цветом: "Адмирал присоединится к нам за завтраком. Жду вас в столовой в семь".
А вот это уже стремно.
Сходила за полотенцем, коварно стерла все с двери, вернулась в каюту. За три минуты навела идеальный порядок а-ля "Здравствуй больница", ну такая старая больница, когда еще гелликсов не было. После сходила в ванную, нанесла раскрас, мимикрируя под офисный планктон неопределенного возраста, волосы в пучок, туфли и села сгорбившись на постели.
В семь часов дверь открылась и я услышала:
- Доброе утро, Элизабет.
Голос архонта Дагрея поначалу был веселым, но уже к произнесению моего имени сник. После адмирал вышел, глянул на девственно чистую дверь, вошел, недоуменно посмотрел на меня.
Короче заложили, сволочи.
- Знаете, - замогильным голосом начала я, - кажется, я схожу с умааааааааааааа...
Стоит ли удивляться, что дверь тут же закрыли. С другой стороны, ага.
К счастью, коварный злодейский смех, раздавшийся после побега адмирала, никто не слышал. Напевая что-то веселое, я, точно зная, что архонт заявляется строго один раз в день, отправилась в душ. Долго мыла волосы, еще дольше возилась с маслом гамои, увлажняя кожу. Была еще мысль маску наложить, но за ней нужно было сходить в комнату - корзинка на столе осталась.
Закутавшись в полотенце, я шагнула в комнату и...
Замерла.
На моей кровати, в ожидании меня, вольготно разлегся архонт Дагрей, и носатый коварно улыбнулся, стоило мне появиться.
- Мег? - вопросил он, улыбаясь шире.
- Да, - улыбнулась в ответ, - сокращенное от Мегера.
- Интересное имя, - заметил адмирал, продолжая пристально смотреть на меня.
- Не имя - позывной, дается в соответствии с характером.
Темные глаза чуть прищурились.
Откровенно говоря, я догадывалась, что в известность его поставят, но вот такого поворота событий как-то не ожидала. Вроде как играли же, а он оп и все карты на стол. Тогда к чему вообще все эти игры в неузнавание были?!
- Ясно. И как, - продолжил беседу архонт, - научилась?
Улыбнулась и протянула:
- Освоила в совершенстве.
Хмыкнул, и, несмотря на явное недовольство, он поинтересовался:
- Продемонстрируешь?
Моя улыбка стала шире, и я спокойно спросила:
- С какой стати?
Архонт гибким плавным движением сел на постели.
- Милый, - улыбка становится запредельной, даже скулы заболели, - давай откровенно - ты меня не нашел ни "достаточно быстро", ни "быстро", ни вообще никак. А теперь пытаешься требовать чего-то там. Расслабься, малыш, в бордель сходи, что ли, а со мной тебе вообще ничего не светит, серьезно.
И с этими словами я вернулась в душ.
И двери прикрыла. И так, на всякий случай, расческой укрепила запор.
Стою жду развития событий. Минута. Вторая. Третья.
Тишина.
Не выдержав, все так же в полотенце, осторожно выглянула в комнату.
Пусто. Только на подушке какая-то записка.
Придерживая полотенце на груди, бесшумно прокралась, невольно наморщив нос из-за сладкого цитрусового запаха в комнате, взяла листок, развернула и прочла странное "Сладких снов, милая".
Странно, это вообще к чему было? Утро только-только наступило...
В следующую секунду голова стремительно закружилась и падая на кровать, последнее, что я подумала: "Вот гад!".
Интим
Странное состояние полнейшего отупения было первым, что я ощутила. Потом почувствовала и что-то легкое, что, скользит по телу от шеи вниз, касается груди, одной, затем второй, следует ниже... вырисовывает узоры на животе... еще ниже... Проходится вот прямо там, и я распахиваю ресницы. Обнаруживаю себя на громадной двуспальной кровати, под алым балдахином, в помещении, которое чем-то на дома аристократов древности походило.