А ты у дедушки спросил?
Да. Я разговаривал с ним вчера вечером. Точнее, отправил ему мейл. Там телефон не берет.
А где он сейчас? Ну, в какой точке света?
Папа улыбнулся, на этот раз по-настоящему. Ханна сообразила, что уже давно не видела такой улыбки.
В штате Вашингтон, ответил он, будто говоря об обратной стороне Луны. Бог знает почему. Но место там замечательное. По-моему, тебе понравится. Он говорит, что очень тебя ждет.
Как только папа упомянул о возможности погостить у дедушки, Ханне захотелось туда поехать. Она обожала папиного папу, а еще ее очень привлекала перспектива уехать из Санта-Круза и заняться чем-то другим, лишь бы не влачить обыденное существование. Она не стала выказывать своей радости, чтобы папа не подумал, что ей хочется с ним расставаться. А значит, пришлось сказать еще и следующее:
Но я буду по тебе скучать.
Как только она произнесла эти слова, то поняла, что это чистая правда. Ужасная правда.
Папа сжал губы, как делал, когда сердился. Но глаза у него были не сердитые. Ни капельки.
Я тоже буду по тебе скучать, сказал он. Но есть скайп и мейл, а потом, это ненадолго. А когда ты вернешься, все будет лучше. Обещаю.
Ладно, сказала Ханна. А можно я сейчас посмотрю Нетфликс?
Да, конечно, разрешил он, потому что деваться было некуда.
Ура!
Она вскочила, побежала в игровую комнату и включила телевизор. Пока загружалась программа, Ханна взглянула в гостиную и увидела, что папа все еще сидит на краешке дивана, сгорбившись и свесив голову. Ни лица, ни глаз было не разглядеть.
Папины плечи вздрогнули раз, другой. Будто он над чем-то смеялся.
Глава 4
Водитель остановил такси на обочине Али-Баба-авеню и обернулся к пассажиру на заднем сиденье:
Вам точно сюда?
Старик молчал всю дорогу из Саут-Бич в Майами-Дейд, не поддаваясь попыткам Доминго втянуть пассажира в разговор. Хотя Доминго мог разговорить кого угодно. Он был отличным собеседником. И слушателем тоже, а это очень редкое умение; обычно он заводил беседы с пассажирами просто из желания что-нибудь рассказать и узнать, откуда они приехали и куда направляются, а вовсе не потому, что получал за это больше чаевых, хотя всегда принимал деньги с благодарностью.
Но этот пассажир с ним почему-то ничего не срабатывало. Все замечания Доминго он оставлял без ответа, пребывая в неутомимом и громком молчании. Сейчас он, опустив на колени большие бледные ладони, смотрел на сумерки за окном.
Да, сказал он. Именно сюда.
Доминго хохотнул:
Ага. Если надо, чтобы вас ограбили или продали наркоту, которая наверняка отправит вас прямиком в больницу, то вам сюда. Тоже мне рай земной.
Пассажир протянул ему несколько купюр, демонстрируя, что поездка окончена. Однако же избавиться от Доминго было не так-то просто.
Какого черта вам понадобилось в Опа-Локе? Вычитали на каком-нибудь дурацком вебсайте, что только здесь готовят вкусно и по-домашнему? Враки это все. Ну разве что сварят вам крысу в метамфетамине. Если вам хочется поесть, я знаю приличное заведение, там вас не накормят человечиной.
Старик открыл дверцу. Доминго не унимался:
Послушайте, ну хоть возьмите мою визитку. Как вы отсюда выберетесь? Не садитесь в местное такси, даже если оно попадется вам на глаза. Только оно не попадется, честное слово. Вас отвезут за угол и ограбят до нитки. Если повезет.
Старик выбрался из машины и пошел по улице, изначально не отличавшейся живописностью и выглядевшей так, словно по ней недавно пронесся средней силы ураган. Доминго хотел было двинуться следом, но передумал в этом районе не стоило задерживаться дольше, чем нужно.
Такси уехало.
В угасающих сумерках старик около часа бродил по улицам. Ему попадались невысокие склады непонятно чего, окруженные колючей проволокой. Приземистые одноэтажные жилища, между которыми виднелись скудные рощицы чахлых пальм, дома отстояли друг от друга не из роскоши, а потому, что их обитатели не доверяли соседям. Тротуаров не было, поэтому старик шел посредине дороги, по выщербленному и растрескавшемуся асфальту, в колдобинах и выбоинах, с многочисленными заплатками и пучками травы, таким дорогам место в провинциальных полумертвых городках. Стояла удушливая жара.
Людей было немного. Иногда мимо пробегали дети, не останавливались. С крыльца ветхого домишки на старика смотрела женщина, будто любопытствуя, что это за дурак объявился. Мужчины, толпившиеся на перекрестках у продуктовых лавок, следили за ним глазами. Он шел медленно, на всякий случай, вдруг кто-нибудь покажет, куда ему идти. Никто не двинулся с места. Все были какими-то выдохшимися, вялыми, будто не могли набраться сил и ограбить дряхлого старца, который явно заблудился.