Потом Ханна сунула свою тарелку в посудомойку и ушла в гостиную, ждать дальше. Наконец туда пришел папа, с чашкой кофе. Он уселся на краешек дивана и сказал:
Мне надо с тобой поговорить.
На миг Ханна испугалась: вот сейчас он скажет, что мама не вернется из Лондона, или что Ханне нужно уехать, или что они должны переехать в другой город, или еще что-нибудь. Едва дыша, она уставилась на папу, но заметила, что взгляд у него ласковый, и решила, что, наверное, возможно, все не так плохо.
О чем? спросила она.
Он поджал губы и посмотрел на ковер. Видно было, что папа устал. В щетине проглядывала седина. Когда она появилась? До того, как мама уехала? Ханна не знала. При маме он никогда не забывал побриться.
Я не очень хорошо со всем этим справляюсь, сказал он. В смысле, с тем, что мамы что мамы нет. Я стараюсь делать все, что нужно. В общем-то получается, да? У нас с тобой все в порядке?
Ханна честно кивнула. По большей части все было вроде бы в порядке, но, даже если бы и не было, она понимала, что спрашивает он не ради ответа. Взрослые часто так делали говорили то, во что сами верили, но с вопросительной интонацией. Это означало, что они говорят о чем-то важном, ну как-то так. Быстро начинаешь понимать, что отвечать на этот так называемый вопрос не нужно, точно так же как начинаешь понимать, что если ты девочка, то не нужно говорить мальчикам о счете в видеоигре, особенно если набираешь больше очков, чем они.
Но Он умолк. Будто не знал, что сказать дальше.
Тебе грустно, сказала она.
Он удивленно рассмеялся:
Ну да. И тебе тоже, я знаю. Все это, кхм странно.
Да, мне грустно, согласилась она. Но не так, как тебе.
В каком смысле?
Тебе по-плохому грустно.
Он поглядел на нее, закивал, и она очень испугалась, увидев слезы в его глазах. Она никогда не видела, чтобы папа плакал. Она знала, что жизнь непростая штука, но если все так плохо, что у папы на глаза наворачиваются слезы, то, значит, все гораздо хуже, чем она думала. И ничего обыденного в этом нет.
Я что-то не то сказала?
Нет. Ты сказала очень умное. Он шмыгнул носом, но плакать больше не собирался. Мне нужно время Во-первых, все вот это Он взмахнул руками, словно бы обводя дом, все, что в нем было, и то, чего в нем больше не было. А еще работа. Я торможу. Я бы справился с чем-то одним. А когда и то и другое вместе, то получается не очень.
Ханна знала, что папа зарабатывает на жизнь тем, что печатает для тех, кто в Лос-Анджелесе, помогает им сочинять истории. Она знала, что иногда это очень трудно, особенно потому, что, как она поняла из подслушанных разговоров родителей, почти все, на кого работал папа, были сволочами и идиотами, с творческими способностями комаров и нравственными принципами росомах. Эти слова папа произносил негромко, будто боялся, что его услышат за триста миль отсюда.
В общем, тут дело такое, сказал он. Как ты смотришь на то, чтобы погостить у дедушки?
Ханна хотела немедленно согласиться, но смутно понимала, что делать этого не стоит.
У дедушки?
Отец пристально смотрел на нее:
Да.
А почему не у тети Зои?
Зои очень занята, вздохнул он. У нее намечается выставка, или перформанс, или что-то ну, что-то такое. Вдобавок ты видела ее квартиру. Спать там можно только стоя.
Услышав старую шутку, Ханна привычно улыбнулась то есть попыталась выжать улыбку. Сейчас все было иначе. Еще недавно не могло быть и речи о том, чтобы погостить у тети Зои. А теперь, очевидно, об этом подумывали, но в итоге мысль отвергли. Ханна тоже почувствовала себя отверженной.
И мне кажется, что лучше погостить у него не пару дней, а чуть подольше.
Подольше?
Неделю. Или две.
Целых две недели?
А когда?
Завтра.
А как же школа?
Я уже поговорил с учительницей Джен. Она не возражает.
Ханна посмотрела на папу и поняла, что это неправда. Ну, не совсем правда. Да, конечно, он поговорил с учительницей. Нельзя забирать детей из школы без согласия центра управления полетом.
Лишь сейчас она вспомнила, что сегодня утром он отвез ее в школу пусть и небритый, но в приличных брюках и чистой рубашке впервые за много дней не в обтрепанных джинсах, которые когда-то надевал только в выходные. Вряд ли можно забрать ребенка из школы на две недели, если просто сказать: «У меня возникли трудности». Наверное, он сослался на какую-то командировку к росомахам, поэтому и оделся как в офис. Для взрослых очень важно все, что связано с работой. К работе относятся с огромным уважением. Иногда кажется, что с бо́льшим уважением, чем к детям.