Почти неприступные форты, прозванные «безумием Пальмерстона» еще до того, как были закончены, до сих пор стоят от Корка до Дувра. Даже в зените мировой славы в Британии хорошо понимали: то, что действительно важно, это Европа. Фотография автора
Одна-единственная дата 28 июля 1866 г. может служить отличной иллюстрацией того, как Британия, будучи мировой державой, никуда не могла деться от Европы. После десятка лет неудач была наконец-то проложена работающая телеграфная линия до Америки. Биржи Лондона и Нью-Йорка немедленно стали единой информационной зоной. Информационные технологии, как всегда, способствовали глобализации.
Англо-американская телеграфная компания (© Bill Burns)
Издание книги Джорджа Чесни «Битва при Доркинге» в мягком переплете (Wm. Blackwood & Sons, 1871)
Однако первой важной новостью, переданной в тот день через Атлантику, стало известие о разгроме Пруссией Австрии в величайшей европейской битве начиная с 1815 по 1914 г.[36] В 1870 г. Пруссия зашла еще дальше и в шесть недель уничтожила Францию Наполеона III. Сначала некоторые англичане посчитали это хорошей новостью: в то время Париж соперничал с Лондоном за роль главного финансового центра мира.
«Говоря о деньгах и капитале, следует отметить, что изобильное существование обеспечивается тем, что Лондон вновь стал главным мировым центром финансов».
Gentlemans Magazine, 1870 г.Но вскоре Англию обуял страх. Бестселлером 1871 г. стал роман «Битва при Доркинге», наполненный убедительными деталями будущей войны (его автор Джордж Чесни был подполковником в действующей армии) и предсказывавший вторжение и оккупацию Британии только что образованной Германской империей. Самому Гладстону пришлось публично объяснять читателям, что это литературное произведение.
Дизраэли, ставший в 1874 г. премьер-министром от консерваторов, видел, что Англии совершенно необходимо вновь стать частью Европы.
«Баланс сил полностью нарушен, и страна, которая страдает от этого больше всего и ощущает от этого больше всего эффектов, это Англия».
Бенджамин ДизраэлиВ 1875 г. он заключил союз с Россией для отражения нового возможного нападения Германии на Францию. Через три года он перешел на другую сторону. На Берлинском конгрессе 1878 г. он в последний момент во время ночных переговоров с немецким «железным канцлером» Отто фон Бисмарком закинул удочку относительно общемирового англо-германо-австрийского альянса против России.
Бисмарк не устоял перед искушением. Его посол в Лондоне доносил о воинственных настроениях: антироссийски настроенные массы так называемых джингоистов (название взято из хита мюзик-холлов того времени: We dont want to fight, but by jingo if we do «Мы не хотим воевать, но, если нужно, клянусь богом») маршировали по городу, срывая митинги за мир и даже разбивая окна в доме Гладстона. «Железный канцлер» клюнул. Дизраэли писал королеве Виктории (которая обожала его, потому что в 1876 г. он сделал ее императрицей Индии): «Еще до того, как лечь спать, я с удовлетворением осознал, что Санкт-Петербург проиграл».
Новый договор в Европе триумф Великобритании. New York Times, 20 июля 1878 г.
Письмо королеве Виктории. Национальное архивное управление. Цит. по: Englanders and Huns: The Culture Clash Which Led To The First World War. James Hawes. Simon & Schuster 2014. Содержание: «Река Камерун, город Аква, 7 августа 1879 г. Дорогая Госпожа, Мы, Ваши слуги, после определенных раздумий приняли совместное решение написать Вам в знак любви письмо, рассказывающее обо всех наших желаниях. Мы желаем, чтобы Вы установили свои законы в наших городах. Мы хотим изменить все наши традиции и будем действовать так, как велит нам Ваш консул. В нашей стране часто бывают войны. Здесь случается много убийств и живет много идолопоклонников. Возможно, эти строки нашего письма покажутся Вам бессмыслицей. Много раз мы говорили с английским консулом, прося его установить у нас британское правление. Мы ни разу не получили ответа от Вас, поэтому пишем Вам сами. Мы слышали, что на реке Калабар в городах установлены английские законы и что теперь тамошние жители отвергли все свои суеверия, так что мы были бы очень рады, если бы у нас стало как на Калабаре. Мы, нижеподписавшиеся (подписи): король Аква, принц Дидо Аква, принц Блэк, принц Джо Гарнер, принц Лаутон»