С политической ситуацией справиться было не так просто. При отце Елизаветы парламент почувствовал власть, ее сестра Мария вовсе игнорировала советы этого органа, за что и поплатилась. Сейчас он был вновь готов играть мускулами. В 1567 г. член парламента Роберт Малкастер перевел с латинского языка написанный в XV в. сэром Джоном Фортескью трактат об английском праве. Теперь любой мог прочесть, что монарх должен править совместно с парламентом. И англичане вовсю читали этот текст в течение следующего столетия.
«Король Англии не должен изменять законы без согласия подданных и назначать новые налоги без их воли ибо делается это не только по прихоти Монарха, но с одобрения всего королевства и парламента Англии».
Кроме того, вновь возник вопрос о том, должен ли Север терпеть правление Юга. Поводом для мятежа стала теология, а причиной, как и предупреждал Елизавету Тайный совет, то, что «к северу от Трента люди не признают другого правителя, кроме как Невилла или Перси». В 1569 г. Северное восстание было разгромлено с жестокостью, какой позавидовал бы и сам Генрих VIII: по меньшей мере 600 человек были повешены.
Англию вновь железной рукой толкали к единству. Королева, Церковь, парламент, право и образование пребывали в Лондоне и на Юго-Востоке страны. Даже юго-восточный выговор воспринимался как привилегированный. Первое современного типа руководство для английских писателей объясняет, что иметь «хороший южный говор, как у нас в Мидлсексе или Суррее», не просто вопрос региональных различий, а стремление говорить на том же языке, что и национальная правящая элита.
«[Писатели не должны касаться] северного диалекта Нельзя вставлять в текст слова, какие употребляют за рекой Трент Вместо того пользуйтесь обыденной речью Двора, распространенной в Лондоне и графствах вокруг Лондона».
Джордж Паттенхем, «Искусство английской поэзии» (The Art of English Poesie), 1589 г.Путь в новую элиту был ясен: деньги, а также совершенно определенный тип образования, основанный на классических языках и юридическом французском языке, получаемый в Оксфорде, Кембридже и Лондоне.
«[Успешное и зажиточное простонародье] отправляющее своих сыновей в школы, в университеты и в Судебные инны делает их тем самым джентльменами».
Уильям Гаррисон, 1577 г.Но подавляющее большинство простых англичан, которым обещали, что Реформация станет величайшим моментом национального освобождения, оказались в еще худшем положении, чем прежде.
Просто одна из многих: угнетение АнглииКлимат становился все суровее и суровее. Огораживания продолжались. Инфляция далеко превосходила рост заработков. Безземельные английские бедняки находились в отчаянном положении, и Елизавете посоветовали отправить их на заселение только что открытых новых территорий в Америке, что должно было обойтись дешево.
«В наши дни их столь много они пребывают в такой бедности и нужде, что охотно рискнут жизнью и прослужат один год без платы только за стол, кров и питье».
Ричард Хаклейт, 1583 г.Коронация королевы Елизаветы I. «Открытая» корона на этом портрете свидетельствует о том, что Елизавета была императрицей, а не просто королевой (хотя официально о Британской империи шла речь позже, после принятия Закона об унии 1707 г.). Национальная портретная галерея, NPG 5175
Сейчас Англия была всего лишь одной из стран новой империи Британских островов (термин впервые зафиксирован в 1577 г.). Елизавета Тюдор была не просто английской королевой, но императрицей в многонациональном государстве и носила Корону Империи. Все входившие в империю страны были подчинены ей в равной степени. В 1563 г. она заказала перевод Библии на английский язык, а на следующий год и на ирландский гэльский.
Начался новый долгий период в истории страны: угнетение простых англичан, причем не франкоязычными правящими классами, а многонациональной империей, начинающейся на Британских островах и управляемой собственной империалистской элитой. На протяжении какого-то времени, впрочем, этот процесс происходил под видом великого объединения.
Мой остров моя крепостьВ 1570 г. папа римский объявил Елизавету еретичкой на службе сил зла, что сделало ее легитимной мишенью для любого католического фанатика. В последующее десятилетие голландские протестанты, отчаянно боровшиеся против испанского ига, предлагали ей всю свою страну. Елизавета оказалась участницей новой европейской межконфессиональной войны, пусть и частично против своей воли, однако она была слишком хитра, чтобы дать себя втянуть в открытое противостояние с Испанией. Она выбрала вместо этого путь гибридной войны, тайно поддерживая сэра Фрэнсиса Дрейка, первым из англичан совершившего в 15771580 гг. кругосветное путешествие.