Новая волна франкофонии оказала огромное воздействие на английских простолюдинов. Немногие уцелевшие представители древнеанглийской элиты окончательно отказались от своего языка и перешли на французский. Объяснение дает в своем «Диалоге о палате Шахматной доски» (ок. 1180) лорд-канцлер Ричард Фицнайджел.
«Англичане и нормандцы уже давно обитают вместе, женятся друг на друге и выходят друг за друга замуж; эти нации так переплелись, что трудно уже сказать (я говорю о свободных людях), кто из них англичане, а кто нормандцы»[14].
Это выделение имеет большое значение. К «свободным людям» относилось примерно 510 % коренного населения Англии. Только высокопоставленные англичане вероятно, уцелевшие наследники некогда великих семей, сохранившие свои богатства благодаря сотрудничеству с новыми хозяевами-колонизаторами, «переплелись» с нормандцами.
Почему выходцы из Нормандии были не против принять коренных землевладельцев в свой круг? На то были свои причины. Несмотря на существование писаного английского права, Вильгельм Завоеватель и его наследники считали новую колонию абсолютной tabula rasa с юридической точки зрения и пытались укоренить здесь феодальную систему, подразумевавшую, что вся земля знати взята в личный долг у короля и не обязательно может наследоваться.
Чтобы укрепить свои претензии на землю и защитить себя от загребущих королевских рук, представители англо-нормандской знати приняли примогенитуру право наследования, согласно которому поместья и титулы передавались только первенцу мужского пола. Это было исключительно редким явлением: во всей остальной Европе титул, а вместе с ним все юридические привилегии наследовали все дети аристократа, дети этих детей и так далее. В Англии примогенитура создала тесный круг богатых аристократов, чьи младшие сыновья и дочери не обладали ни землями, ни титулами и с точки зрения права ничем не отличались от простолюдинов. Естественно, эти отпрыски нормандских аристократов стремились остаться богатыми во что бы то ни стало например, вступить в брак с потомками коренных англичан, поддержавших захватчиков. Это значило, что путь в англо-нормандскую элиту был открыт всегда. Во времена Фицнайджела наследник Госпатрика, последнего английского эрла Нортумберленда, женился на нормандке и принял ее фамилию де Невилл. Благодаря этому нормандка осталась богатой, а англичанин вошел в нормандскую элиту.
Колониальная АнглияК 1180 г. английская элита заслужила иное отношение со стороны своих хозяев, сумев резко перестроиться на французский язык и культуру. Это типично для любой колонии. В обычной стране дело обстоит так, как на рисунке справа.
Так было в большинстве европейских стран до Великой французской революции, а во многих и до Первой мировой войны. Однако в любой колонии римской, англо-нормандской или в колонии Британской империи дела обстоят так, как на иллюстрации слева.
«Многие историки отмечают у английской элиты открытость, идущую из Средних веков, сравнимо с Францией и Германией С самых ранних времен они были готовы принять новых людей в свой круг».
Дерек Сэйер, «Выдающаяся администрация: Образование английского государства и подъем капитализма» (A Notable Administration: English State Formation and the Rise of Capitalism), American Journal of Sociology, 1992 г.Чтобы попасть во французскую элиту, уцелевшие представители английской элиты времен до нормандского завоевания должны были свободно говорить на французском во всех важных общественных и деловых ситуациях. Тем самым они демонстрировали свое отличие от английских простолюдинов.
«Разница между французским и английским языком стала приобретать сословный, а не национальный характер. На французском говорили военачальники и землевладельцы, на английском солдаты и крестьяне словом rusticanus пренебрежительно называли крестьянина, не знающего ни одного языка, кроме английского».
Джеймс Холт, «Колониальная Англия 10661215» (Colonial England 10661215)Потребовалось больше века, чтобы осознать глубокие последствия событий 1066 г.: у английских простолюдинов 90 % всего населения не осталось собственных лидеров. Приобщившись к языку и культуре завоевателей, уцелевшая английская элита навсегда отгородилась от своих соотечественников.