Когда Инга вошла в комнату, пациент уже сидел в одном из кресел. Это был полный мужчина средних лет с большой залысиной на круглой, как футбольный мяч, голове. Одетый в черную кожаную куртку с заклепками на рукавах, камуфлированные брюки с огромным карманами у колен и сапоги с металлическими вставками, он сошел бы за рокера или гота, если бы не габариты. Пузатых рокеров с тройным подбородком Инга видела только в плохих комедиях. На столике перед ним стоял в гордом одиночестве початый стакан с водой.
Добрый день! Я доктор Инга Вяземская, представилась Инга, протягивая руку. Она попыталась вложить в голос максимум бодрости и оптимизма, хотя это совершенно не соответствовало ее нынешнему настроению.
Мужчина с усилием приподнялся в кресле и потряс протянутую руку. Рукопожатие оказалось вялым и липким, Инга с трудом подавила желание протереть свою ладонь носовым платком.
Меня зовут Валентин Шипулин, представился пациент фальцетом, который резко контрастировал с его грузной внешностью. Простите, я без записи, но мне сказали, что так можно.
Совершенно верно, подтвердила Инга и заглянула в регистрационный листок, который получила из администраторской по пути на встречу. Тридцать три года, врач-ветеринар, жалуетесь на кошмары.
Все так, кивнул он, и пухлые щеки колыхнулись, мне посоветовали обратиться именно к вам, сказали, вы лучшая в Петербурге.
Инга зарделась и улыбнулась.
Насчет лучшей не знаю, но пока никто не жаловался, сказала она скромно и приготовила блокнот и ручку. Расскажите подробнее, что за кошмары, как часто снятся и как давно начались?
Шипулин заерзал в кресле, взгляд сделался затравленным, бегающим. Инга заметила, что руки его дрожат, на лбу и лысине выступила испарина. Он вздохнул, пытаясь совладать с собой, заговорил:
Уже дня три, как страшно, очень страшно, ничего подобного не испытывал. И не кончается, не кончается!
Инга нахмурилась, и пациент сообразил, что его сбивчивый, невнятный рассказ вряд ли поможет врачу. Кашлянул, заговорил спокойнее:
Все началось три дня назад или, вернее, три ночи назад. Мне приснилось сиреневое облако. Просто облако, но оно по какой-то необъяснимой причине вызвало во мне дикий, просто неописуемый ужас. Я закричал. Долго кричал, но проснуться не мог. Моя мама да, знаете ли, я живу с мамой, у нас «трешка» на Бабушкина, но это неважно
Надо же, почти соседи, промелькнуло у Инги. Хотя она не могла припомнить, что видела этого грузного мужчину раньше, лицо его, да и весь внешний вид казались смутно знакомыми. Может, пересекались когда-то случайно, раз жили на одной улице, но, давно примелькавшись, Шипулин взгляда не цеплял, а обыкновения присматриваться к соседям у Инги не имелось: прожив одиннадцать лет в Швеции, где разобщенность и замкнутость норма, Инга привыкла соседей не замечать.
мама пыталась меня разбудить, продолжал рассказ Валентин, но говорит, это было невозможно. Она звала меня, трясла, но я спал как убитый, однако при этом орал как резанный. Все из-за этого проклятого облака.
Облака? удивилась Инга. Разве вы не сообщили совсем недавно моему коллеге про некие полоски?
Да-да, все верно, закивал он, но вначале было облако. В следующую ночь оно преобразилось в три линии того же цвета. Сиреневые, значит. Они выстроились в фигуру мм как бы объяснить
Нарисуйте, предложила Инга, протягивая Шипулину ручку и листок из блокнота.
Лицо его исказилось в ужасе, подбородок мелко задрожал. Он с опаской посмотрел на ручку и лист бумаги, как будто она протянула ему гранату с выдернутой чекой, помотал головой.
Нет, нет, пролепетал он, не смогу. Верите? Не смогу, страшно до жути ту фигуру даже вспоминать, а рисовать нет, и не просите.
Хорошо, Инга смяла листок, бросила в корзину для мусора, просто опишите.
Мужчина кашлянул, потянулся к стакану, но в последний момент отдернул руку, будто решил, что вода отравлена.
Три скрещенные посередине линии, выдавил он наконец, похоже похоже на мм
На букву «Ж»? подсказала Инга.
Точно! А откуда вы ладно, не важно. Да, почти как буква «Ж» одна линия стоит вертикально, две другие диагонально. Все три пересекаются в одной точке.
Шипулин задумался, затем достал носовой платок, протер взмокший лоб. Инга тоже молчала, ждала. Через несколько минут спросила:
Что-то еще?