Послушать Устинью, так произошло что-то страшное, отметил Мезенцев.
Стахеев задумчиво почесал макушку.
Нашли кому верить, поморщился он. У Устиньи давно уже с головой не в порядке. Как раз лет шестнадцать, наверное, и будет.
Владимир Мезенцев хотел еще что-то спросить, но тут Галина принесла новую порцию пирога. И шериф с удовольствием принялся за еду, мысленно сделав себе отметку навести справки о прошлом академии «Пандемониум». Да, старуха сумасшедшая. Но иногда и к таким свидетелям стоит прислушиваться.
А это у вас что? Тарас показал на позолоченный ключ, запаянный в пластиковый пакетик. Парусным спортом увлеклись, шериф?
Ты знаешь, от чего этот ключ? изумился Виктор.
Конечно знаю, кивнул Стахеев. От ячейки камеры хранения в яхт-клубе.
Мезенцев и его молодой напарник ошеломленно переглянулись.
У меня есть небольшой катер, продолжил владелец кафе. Поэтому я часто бываю на Змеином озере. Приходится и в здание яхт-клуба заходить. Там у входа расположена камера хранения и это ключ от одного из шкафчиков.
А ученики академии там бывают? спросил Виктор.
Разумеется. Там всегда много молодежи.
Наконец-то! выдохнул Мезенцев. Хоть какая-то зацепка. Придется съездить в яхт-клуб и посмотреть, что скрывается в этой ячейке.
Он взял со стола пакетик с ключом и бережно опустил его в карман.
11. Кодекс вещих сестер
Утром Тимофей проснулся от шума льющейся воды. С трудом оторвав голову от подушки, он увидел Димку в майке и красных боксерах, который замер у двери ванной комнаты, напряженно к чему-то прислушиваясь. Кровать Стаса пустовала, значит, он принимал душ. Тимофей сладко потянулся, выгнув спину, и снова рухнул на кровать.
Ты чего так рано вскочил? спросил он Димку, глянув на табло электронных часов. До занятий еще полтора часа.
Не спится, тихо ответил приятель. В голове крутится слишком много вариантов моей великой мести Кащееву. Я даже среди ночи два раза просыпался.
Мести? не понял Тимофей. За что ты ему мстить собрался?
А будто не за что, покосился на него Димка. Я помню, как он подбросил мне в постель сушеных кузнечиков, украденных из кабинета «Зельеварителей».
Это после того, как ты прибил его кроссовки к полу?
Да. Сразу после того, как он подсыпал пороху мне в реактивы во время опытов по химии.
Понятно, кивнул Тимофей. Значит, вы снова отправились исследовать глубокие темные воды идиотизма.
Я всегда поступаю неординарно, заявил Димка. За это меня и любят.
Неординарно? Это что, новый синоним слова «по-дурацки»?
Ты ничего не понимаешь.
Да где уж мне. Тимофей сел, скрестив ноги по-турецки, и широко зевнул.
Какие планы на сегодня? поинтересовался Димка как ни в чем не бывало. Чем займешься?
Какой сегодня день? напряг память Зверев.
Пятница.
О, значит, занятий немного. Вечером отец ждет меня на семейный ужин у себя дома. Конечно, удовольствие из разряда сомнительных, но все же придется туда пойти. Родственные связи, как ни крути.
Тимофей спрыгнул с кровати; покопавшись в шкафу, вытянул чистую футболку красного цвета.
А вы что собираетесь делать? спросил он, надевая футболку и пытаясь отыскать в ящике пару одинаковых носков.
Вчера в академию приходил Шорохов, владелец кинотеатра. Просил у Елены ребят в помощь. Скоро в «Антаресе» грядет вечеринка, и ему нужны добровольцы для украшения вестибюля: развешивать гирлянды, устанавливать сцену для музыкантов и все такое. Директриса дала человек десять и меня в том числе. Но зато нас освободили от последней пары уроков.
Я думал, Шорохов отменит свою вечеринку из-за гибели Симбирцевой, признался Тимофей. Поводов для веселья мало Но, видимо, юбилей кинотеатра для него важнее.
Он устраивает праздник для горожан, к академии это не имеет никакого отношения.
Но студентов-то он в помощь позвал, ухмыльнулся Тимофей. Хорошо, что меня эта участь миновала.
Кстати, я так и не понял, как ты выпал из списка! воскликнул Димка.
Может, это из-за индивидуальных занятий с Канто? предположил Зверев. Но, если честно, я бы лучше пошел с тобой, чем к отцу. Не люблю ходить туда, где мне не рады.
Не отчаивайся раньше времени. Кто знает, вдруг все изменится?
Сильно в этом сомневаюсь, покачал головой Тимофей. Такие люди, как Анфиса с Ириной, не меняются.